Лучший Игрок в истории баскетбола

Это может прозвучать дерзко, но это правда. За всю историю НБА в лиге был всего лишь один человек, который действительно играл в баскетбол, и этим человеком был Пит Маравич. Все остальные до и после него занимались баскетболом, профессионально делали свою работу, творили собственное наследие, стремились к рекордам и победам, во что бы то ни стало доказывали своё превосходство над отдельными конкурентами или клубами. Но ни один из них не смог повторить судьбу «Пистол Пита», и, поверьте, они только рады этому.

Начать хотя бы с того, что даже фанатично преданным баскетболу мальчишкам не слишком нравится, когда их отец тренирует команду, в которой они играют. Сербский иммигрант Петар Маравич был не просто приверженцем жёсткой дисциплины, он был натуральным баскетбольным тираном, зацикленным на создании новой техники подготовки баскетболистов. Это была его главная идея фикс, если не считать попыток в свободное время доказать и обосновать жизнь внеземных цивилизаций и существование НЛО.

Идеи и теории Петара по своей невообразимости могли соперничать лишь с его дисциплиной. И надо ли говорить, что именно его сыну Питу приходилось в полной мере тестировать и впитывать инновации отца. Задания и элементы Петара порой граничили с инквизиторством. Одним из самых безобидных Пит называл чеканку мяча основаниями запястий, стоя на коленях под дождём. Кожаные снаряды разбухали, становились тяжелыми и отказывались отскакивать от поверхности. Маравичу приходилось бить по ним с такой силой, что к концу упражнения, когда дождь закончится, его руки напоминали красные распухшие бейсбольные перчатки. Можно лишь недоумевать, как при таких методах Питу удалось сохранить любовь к игре.

Все дело в том, что изнурительные тренировки давали свои плоды, и в совершенстве овладевшему основными навыками Маравичу было попросту скучно повторять из раза в раз одно и то же. Уже гораздо позже он обронил одну из своих пророческих фраз: «Тебе не будут платить два миллиона за то, что ты каждый раз пасуешь двумя руками от груди». И действительно во все времена народ требовал хлеба и зрелищ. Росший фактически в реалиях обособленного нескончаемого спортивного лагеря Маравич развлекался тем, что придумывал новые элементы обыгрыша, изобретал невообразимые передачи, сочинял тяжелейшие по исполнению броски.

При такой подготовке Маравич овладел профессиональными навыками задолго до поступления в институт Луизианы, баскетбольную команду которого тренировал его отец. В первом же матче за LSU Пит набрал 50 очков, 14 подборов, 11 передач. Всего за три года выступления за «тигров» (83 матча) вундеркинд настрелял 3667 очка, это 44,2 очка в среднем за матч. И так, на всякий случай, это до момента введения трехочковой.

Университетские показатели Маравича до сих пор остаются рекордными, ни Чемберлену, ни Берду, ни Мэджику не удалось даже приблизиться к результативности Пита. В какой-то мере справедливо считать, что именно не самый выдающийся уровень соперников в студенческом чемпионате отбил у Маравича интерес к спорту больших достижений. Каждый раз Пит выходил на паркет с идеей опробовать как можно большее количество своих трюков, иные из которых он изобретал прямо в ходе матча. Элементарный выход два в одного он умудрялся превратить в антрепризу, в которой выступал в качестве режиссёра и ведущего актёра. Несчастному защитнику, как правило, была уготована роль статиста, беспомощно опирающегося в поисках мяча.

Естественно, консервативному Петару претил стиль сына, и конфликты между ними возникали все острее и чаще. Поэтому, когда в 1970-м «Атланта Хоукс» задрафтовала его под 3-м номером, ликованию Пита не было предела. Он наконец освободился от гнета отца и мог спокойно заняться любимым делом - играть, творить, изобретать, выдумывать.

Нужно ещё учитывать антураж всего происходящего. Ветхие декорации НБА 70-х - это полупустые стадионы, публика, ранее разогретая противостоянием Рассела и Чемберлена, а теперь вынужденная смотреть на «мышиную возню», уныние и апатия. Появление в НБА Пита «Пистолета» Маравича было встречено не просто как возникновение сверхновой звезды, оно было сопоставимо с появлением отдельного парка развлечений, двенадцати игроков «Гарлем Глоубтроттерс» в теле одного человека. И, что немаловажно, белого человека. Более обеспеченная Белая Америка валом валила на «того паренька с причёской «Битлз»», который в одиночку обыгрывал команды, вытворяя вещи, о которых даже самые искусные нью-йоркские дрибблеры подумать не могли.

Именно в кольцо «Никс», представляющих мекку баскетбола, где улицы и баскетбол становятся единым, Маравич играючи отгрузил 68 очков - наивысший индивидуальный показатель для белого игрока в истории НБА. Обсуждалось все: пижонски спущенные гетры, кричащий стиль в одежде, зарплата в 1,9 миллиона на 4 года (сумасшедшие деньги по тем временам), кличка «Пистолет» вместо фамилии на майке. Карточки с изображением Маравича были предметом охоты и вожделения пацанов и великовозрастных коллекционеров. На каждой Пит представал в ином образе: здесь он с усиками а-ля итальянский мафиози, тут - с графской бородкой, в следующий раз он гладко выбрит, зато обрамлён бакенбардами, которым обзавидовался бы Пушкин.

То, что Пит вытворял при игре в HORSE (банальный КОЗЕЛ по-нашему), до сих пор собирает комментарии и лайки на YouTube. Он налево и направо сыпал фразами из репертуара рок-звезд: «Я не хочу играть в баскетбол 10 лет, а в 40 скончаться от сердечного приступа». Журналисты восторженно хохотали и с азартом провоцировали Пита на новые высказывания.

Но у всего этого гламура и бурлеска была и изнанка: Пит играл, феерил, закатывал представления, но все это никак не соотносилось с главной целью профессионального спорта - выигрышем. Не каждый его ловкий пас доходил по назначению, часто просто потому, что партнеры не знали, что Маравич вытворит на сей раз. Пит потехи ради поливал с расстояния в 7 метров, хотя трехочковой до сих пор не было, как и необходимости в таких бросках. Его процент попадания был нищенским. За четыре года в «Атланте» он трижды выводил команду в плей-офф и ни разу не преодолел 1-й раунд. Причём сам «Пистол» отнюдь не комплексовал по этому поводу, он просто не понимал, как можно ставить во главу угла результат, а не процесс игры.

Переход в чуть более близкий к луизианским корням «Нью-Орлеан Джаз» лишь усугубил плюсы и минусы Маравича. Талант, помноженный на маниакальные тренировки, позволял ему видеть, реагировать и воплощать задуманное в разы быстрее современников. Он делал то, что потом за ним будут повторять Мэджик Джонсон, Джейсон Уильямс, Джейсон Кидд, Стив Нэш.

Но не только баскетбол Маравича был пророческим, провидческими были и его ошибки. Своим примером он словно завещал потомкам не повторять своих ошибок. Помнить, что нельзя заигрываться, что для больших побед мало лишь наслаждаться баскетболом, нужно наступать на горло собственной песни, совмещать приятное с полезным. Партнеры по команде смотрели на него, во всех смыслах, как на белую ворону. Богатенький воображала - думали они. Если Пит угощал одноклубников в ресторане, это расценивалось как подачка, если отказывался, его называли жмотом.

Маравич искренне сокрушался, не понимая, в чем причина такого отношения. Все, что он делал, он не делал специально, его видение баскетбола не позволяло ему вести себя иначе. Ещё в детстве привыкший к замкнутости Маравич все чаще начал прикладываться к бутылке, перемежая выпивку солидными порциями антидепрессантов. В 78-м Пит получил страшнейшую травму колена, и к алкоголю с антидепрессантами добавились обезболивающие.

Посреди сезона-1979/80 Маравич перешел в «Бостон Селтикс» из «Джаз», с которыми за пять лет ни разу не вышел в плей-офф. «Город бобов» встретил Маравича овациями, но уже с первых игр стало ясно, что обойма «Пистолета» пуста. Вместо стиляги-шоумена перед публикой предстал взъерошенный хромоногий доходяга с кругами под глазами, у которого уже не было ни сил, ни желания играть в баскетбол.

«Селтикс», ведомые новичком команды Ларри Бердом, дошли до финала Восточной конференции, но уступили «Филадельфии» 1-4. Маравич, привыкший к другой игре, понял, что в баскетболе нового десятилетия ему нет места, и завершил карьеру. Он отыграл в НБА ровно 10 лет. На следующий год «Бостон» стал чемпионом. После ухода из спорта Пит долго не мог найти себя, длительно и болезненно боролся с алкоголизмом и излечился лишь благодаря другой крайности - религии.

Но, даже ударившись в ортодоксальное христианство, Пит не мог забыть о своей первой и единственной религии. Он написал несколько книг по теории баскетбола, записал видеоцикл обучающих лекций и упражнений, где чуть ли не на уровне арифметики рассказывал, как добиться высочайшего исполнительского уровня.

Оригинальность и мистификация сопровождали даже смерть Маравича. Как и любой баскетбольный трюк «Пистол Пита», никто не мог предположить, что все закончится именно так. Никто, кроме него самого. Пит Маравич умер ровно в 40 лет от сердечного приступа, играя в баскетбол с ребятишками на уличной площадке.

Вскрытие показало, что у Маравича был редчайший порок сердца - отсутствовала левая коронарная артерия. При таком диагнозе люди, как правило, доживают только до подросткового возраста. Маравич прожил так долго, возможно, потому, что в душе все это время оставался подростком, который больше всего любил баскетбол. Баскетбол, который он воспринимал как друга, как увлечение, как игру и, абсолютно точно, не как профессию и рутину. Именно это и делает Пита Маравича, обделённого чемпионствами и индивидуальными наградами, лучшим Игроком в баскетбол.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской