«Иногда нужно быть как русский генерал Кутузов». Самое честное интервью тренера ЦСКА

— Как дела, тренер?

— Отлично. Очень хорошо.

— Вам комфортно?

— Очень комфортно.

— Сейчас мы находимся в студии, где снимали «15 друзей Итудиса».

— Да.

— Это, возможно, лучшее, что было в вашей околобаскетбольной карьере.

— О, да, это была прекрасная идея [президента ЦСКА] Андрея Ватутина. Все участники фильма постарались сделать свою работу профессионально. Все были эмоциональными, постарались представить ЦСКА.

— Вы хороший актер?

— Нет, я не актер. Хотя у меня есть друзья-актеры, и я звонил им, чтобы попросить пару советов. Просто мы с Андреем Воронцевичем должны были сняться в самом большом количестве сцен, поэтому нам нужны были советы. Но мы просто постарались выполнить свою работу профессионально. Вот и все.

— Вы тренировались перед зеркалом или родными?

— Нет, я просто приходил на место съемки, встречался с ребятами. Мы репетировали диалоги, и потом я просто старался фокусироваться на том, что я делаю. Я должен был сказать несколько фраз, сыграть в нескольких сценах. Людям понравилось, и мне тоже понравилось. Мы потратили на это не очень много времени, сделали это быстро.

— Работа тренера — это хорошая актерская игра. Вам нужно играть, когда вы оказываете давление на судей, высекать искру, когда работаете с командой. Это тоже актерская игра. Не согласны?

— Нет. Это не актерство. В игре все зависит от эмоций и ситуации на площадке. С судьями, игроками, с кем угодно. Зависит от ситуации, конечно, но это не актерская игра.

— Вы обыгрываете «Цмоки-Минск» с разницей «+20», вы выпускаете молодых игроков, и вам нужно оказывать давление. Вам хочется улыбаться, вы ставите рекорды, а от команды требуете результата.

— Мои игроки меня очень хорошо знают. Знают, что я уделяю внимание деталям, знают, что я серьезен и не актер. Потому что это серьезная работа — мы представляем отличный клуб с историей. Может, мы сейчас об этом не догадываемся, но мы пишем историю. И они знают о том, как это важно. Когда это нужно — конечно, я агрессивен, но в то же время готов им аплодировать и обнимать их, когда они делают что-то хорошо.

— Но это же эмоции? Когда вы хотите улыбнуться, но вам нужно быть строгим.

— Эмоции есть. Но иногда тебе нужно скрыть эмоции и играть без них. Иногда работа выводит тебя из комфортного состояния. Например, «15 друзей Итудиса» — об этом, о выходе из зоны комфорта. Например, в последней сцене нам с Ватутиным пришлось разговаривать. И даже не разговаривать — еще сложнее было смотреть друг другу в глаза и ничего при этом не говорить. Не улыбаться, как вы сейчас, потому что вы в зоне комфорта. А нам нельзя было улыбаться, и это было самым сложным в тот момент. Выразить эту эмоцию. Говорить по ролям легко, но не улыбаться, быть серьезным и играть — это сложно. В баскетбольной жизни все серьезно, и там нет места актерству — это сильные эмоции или выражения.

Очень важно иметь подтверждение тому, что ты говоришь. Конечно, иногда судьи должны мне говорить что-то типа: «Тренер, остановитесь. Достаточно». И я их понимаю. Но если я вижу, что что-то не так — мне нужно к ним обратиться. Так что это не актерство. Это вмешательство в происходящее или реакция на это. Актерство направлено на то, чтобы кого-то одурачить, а действия — они про реальность. Если вы понимаете. В «15 друзьях Итудиса» мы постарались одурачить, но в реальной жизни мы просто реагируем на то, что происходит на паркете.

• Димитрис Итудис: «У прессы свое мнение, но людям нравится игра ЦСКА»

Димитрис Итудис / Фото: © РИА Новости/Антон Денисов

— Тренер, давайте о баскетболе.

— Давайте.

— Вы знаете: в России работу тренера называют расстрельной. Если хочешь быть хорошим тренером — будь готов быть уволенным.

— Работа такая. Но у меня вопрос для вас: это справедливо только для тренеров или для всех профессионалов в нашем виде спорта? Ведь это командная работа. Конечно, тренер в центре внимания — как сегодня, например. Но вообще у нас целая группа людей, с которыми я горд работать. И с каждым годом мы не прекращаем думать о том, как сделать ЦСКА еще лучше. Не только на паркете, но и вне его. За закрытыми дверями, куда камерам нет доступа. Улучшить медицинские возможности, повысить качество просмотра записей игр, усовершенствовать оборудование… Обновить полотенца, стулья, вообще все!

— Вы знаете, как работают другие тренеры? Обрадовича уволили после одного поражения в Единой лиге. В Саратове уволили тренера через три поражения. Евгений Пашутин когда-то проработал в Саратове 10 дней.

— В вашем вопросе есть ошибки. Во-первых, Пашутин работал не 10 дней, а весь сезон до этого. Они его переподписали и только потом уволили. Будем честны, он проработал 10 дней только на новом контракте, а до этого уже работал. Обрадович — то же самое. Он стал лучшим тренером Кубка Европы в прошлом году и был переподписан. Это сделали владельцы, они просто приняли решение против самих же себя. Я их не обвиняю! И да, это не так, что он проиграл один-два матча и был уволен. Просто все в совокупности так сложилось. Что-то не сработало, возможно. И я говорю «возможно», потому что уважаю владельцев.

Я расскажу вам историю, о которой говорил с президентом. Российский генерал, который сражался против Наполеона, Кутузов, его лучшим действием было бездействие. Он проиграл важную битву и просто ждал зимы, когда армия Наполеона была без еды, без воды в итоге была вынуждена пойти обратно. И на обратном пути солдаты умирали из-за зимы. И Кутузов выиграл. Конечно, у спорта нет ничего общего со смертью или с войной, но иногда не делать резких движений — очень мудрое решение. Потому что команда может в итоге что-то сделать, но при определенных обстоятельствах эта возможность уйдет. Например, из-за травм или отсутствия концентрации.

— Вы не находите это забавным? Вас никогда не увольняли, а мы всерьез это обсуждаем.

— Вы же сами меня спросили! Хотите, чтобы я промолчал?

— В этом же нет никакой справедливости. В английском футболе увольняют болельщики. В Греции — возможно, спонсоры. Здесь нет справедливости, вы понимаете это?

— Да, возможно, я никогда не был уволен. Надеюсь, что и не буду! Но если буду, то окей, я не первый и не последний. Самое важное — то, что мы сейчас делаем, дает результат.

— Берлин. Вы выиграли Евролигу. Тот самый подбор, тот самый овертайм, та самая скорострельность Де Коло в овертайме. Это и есть настоящее баскетбольное чудо?

— Чудо — это как Спанулис бросал. Пару лет назад. Удача — это часть спорта, но у нас дело не только в удаче. Это сложный бросок, еще один сложный бросок. Подбор стал частью истории, но не только он. Я очень счастлив — и я говорил об этом в Берлине, — что все случилось так, как случилось. Что Виктор [Хряпа] сравнял счет. Потому что мы помним истории, когда он терял мячи, но история дала ему еще один шанс, и он им воспользовался. Сравнял счет, заслужил победу, он очень важный игрок для клуба. И всегда был. Но дело-то не в удаче. Нам ее не хватало в других «Финалах четырех», в других ситуациях, в других больших матчах. В этот раз удача была на нашей стороне, но у нас была выгодная позиция. Мы все чувствовали, что это хорошее время.

Димитрис Итудис и Виктор Хряпа / Фото: © РИА Новости/Алексей Филиппов

— Кто главный герой того матча? Де Коло в овертайме или Хряпа с этим подбором?

— Невозможно выбрать одного героя. Потому что тебе нужно играть весь матч, чтобы прийти к этому подбору. Другие игроки приложили к этому руку, чтобы к этому прийти. Все компоненты, все игроки были достойны победы, все они заслужили аплодисменты. По отдельности и все вместе. Команда — вот что важно.

— Вы меняете правила. В вопросе не было про команду. Хряпа или Де Коло?

— Команда. Эти двое — часть команды.

— Тренер, ну почему вы приходите на мою площадку и устанавливаете свои правила? Это нечестно.

— Хорошо. Это мои правила, вот ваши правила. Давайте играть вместе. У нас нет судей.

— У вас, наверное, лучшие показатели среди всех тренеров Евролиги.

— Нет, не считаю себя самым успешным. Я слишком молод для этого. Но спасибо, что вы так считаете. Думаю, что неплохо начать с такого, но мне нужно еще много тренировать, чтобы стать таковым. Я много лет в профессии — как ассистент и как главный тренер. Работать с такими игроками, которые мне помогают и которым помогаю я, — это привилегия.

— Тренер, у вас 16 игроков. Вы понимаете, что все они счастливы не будут. Только пятеро будет на площадке.

— Знаю, конечно. И они знают. И я разговариваю с ними еще до подписания контракта. Ни Андрей, ни я не приставляем ружья к их шеям и не говорим: «Эй, ты должен играть за нас». И они говорят: «Да, с удовольствием». Они знают, куда приезжают. И они знают, что у нас всего 40 минут игрового времени. В команде есть роли, есть лидеры, есть те, кто играет это время, кто играет то время, кто принимает решения со скамейки. Все понятно. И мы счастливы. Я разговариваю с ними до подписания контракта. И я им говорю потом не жалеть. Не приставляю пистолет или ружье. Они приезжают сами играть за ЦСКА.

— А вы точно не пользовались огнестрельным оружием?

— Или нож. Это просто выражение. Я не так хорош с ружьями. Не люблю насилие.

— Игрок, который вас удивил.

— Нет игроков, которые меня удивляют. Есть те, кто производит на меня впечатление. Тем, как они развиваются, как относятся к игре. Конечно, я могу рассказать больше про игроков, с которыми работаю, потому что мы вместе в зале ежедневно. Очень важно, что при тех высоких ожиданиях, которые есть здесь, мы также растим игроков. Миша Кулагин как пример, следующая задача — Ухов. Потом — Лопатин. Это молодежь, которая приходит в клуб расти. И в то же время команде необходимо побеждать. Поэтому нужно находить для них время, когда они смогут играть, и растить их во что-то важное и для сборной России, и для ЦСКА. Боломбой, кстати, тоже сюда подходит.

• «Это было слишком хорошо». Боломбой стал своим в сборной России за 12 секунд

— Неужели не было сенсаций? Если у вас не было сюрпризов, я расскажу, какие были у меня. Кори Хиггинс. Он никогда не играл в топ-клубе, пришел в ЦСКА и стал игроком стартовой пятерки лучшего клуба Европы. Сенсация. Сюрприз.

— Это великолепно. Но мы живем с игроками, и это не сюрприз. Это ежедневная работа, каждый день их вижу. Вы видите их один раз в неделю в игре, а я —каждый день. Вижу, как Кулагин работает, как Де Коло работает, как Родригес работает. Отличный пример — Хиггинс. Когда мы его подписали, много европейцев начали нас атаковать. Может, вы тоже говорили, что Кори Хиггинс — не игрок уровня ЦСКА, он не звезда, он не то, он не это… А теперь все признают, что он хорош. Это развитие, это система, это то, как игроки не приходят сюда с ножом у горла. Это развитие, и это сюрприз. Окей, расскажу вам, что меня удивило. Развитие.

— Мне жаль, что мы редко разговариваем.

— Хорошо. Давайте встречаться чаще.