Михаил Алоян: «Перед каждым соревнованием пересматривал бои Тайсона»

— Пару лет назад вы в паспорте сменили свое имя с Миши на Михаил. А ведь в 2010 году вы настаивали на том, чтобы вас называли именно Мишей…

— Да, все правильно. Но десять лет прошло… Не то, чтобы я тогда настаивал, но акцентировал внимание на том, что в паспорте записан Мишей. А в 2016 году официально стал Михаилом. Но для друзей как был Мишей, так и остаюсь.

Почему принял данное решение? В официальных структурах, например во время церемоний награждения, меня постоянно спрашивали, как правильно представить публике, как записать… Во избежание всех этих вопросов пусть лучше будет Михаил. Плюс у моих детей должно быть правильное отчество, что также стало веским аргументом в пользу смены имени.

— Как проходит карантин? Как поддерживаете форму в условиях самоизоляции?

— Профессионально это делать не получается. Определенные физические упражнения в домашних условиях выполняю, но это не тот уровень, который требуется и достигается в зале. Остается ждать, когда эта беда уйдет и в России, и в мире.

— Какие упражнения сейчас отрабатываете? Может, бой с тенью, ОФП?

— Бой с тенью дома проводить непросто. Ограничиваюсь элементарными отжиманиями, упражнениями для мышц брюшной полости, упражнениями для спины плюс делаю приседания. Большего тут особо и не придумаешь. Плюс дети в садик не ходят, и когда папа что-то делает, запрыгивают на спину… Немножко отожмешься в таком положении, и, в принципе, все. Находясь дома, возможно лишь мышцы в тонусе поддерживать.

«Побороть бюрократическую систему МОК в одиночку невозможно!»

— В конце прошлого года после вашего возвращения на ринг в бою против Ронала Батисты появилась информация о том, что вы, якобы, не намерены участвовать в отборе на Игры в Токио. Ранее же вы нацеливались на участие в Олимпиаде. Что изменило ваши планы?

— Не знаю, откуда взялась данная информация. Никогда не заявлял, что не хочу отбираться на олимпийские игры. Говорил лишь о том, что у нас есть чемпион страны Расул Салиев, который должен первым получить шанс поехать на олимпийский отбор. Но, например, на последнем отборочном турнире в Лондоне, который был прерван из-за коронавируса, он проиграл.

— Олимпиада в Рио завершилась для вас не очень приятно. Как сейчас, четыре года спустя, оцениваете ту ситуацию? Кто виноват? Врач, тренер или вы сами не досмотрели?

— В любом случае, тренер ни в чем не виноват. Тут спрашивать нужно с врача и с боксера. Для меня, человека самокритичного и рассчитывающего исключительно на собственные силы, проще обвинить себя, нежели тренера. Его работа не связана с фармакологией. Возможно, мне самому стоило более внимательно подойти к данным моментам.

Может расслабился в том плане, что психологически сконцентрировался на боях и весогонке, упустив из виду данный момент. Подходил к доктору с вопросами насчет этого спрея для носа. Он сказал, что «разрешены любые спреи». Дважды просил его задекларировать. А он этого не сделал, сказав, что не требуется. А дальше получилось так, как получилось. Но не унываю. Это жизнь, опыт — и житейский, и спортивный. Уже прошло четыре года, и забываю о случившемся.

— Вы перешли в профи не сразу после Рио, а почти через год. Как-то повлияли на принятие этого решения неприятности с МОК и лишение вас олимпийского серебра?

— Да, у меня возникла пауза в связи с разбирательством. Хотел бы уточнить: меня обвиняли не в применении допинга, а в нарушении антидопинговых правил. Спрей не является допингом. Пока полгода длилось разбирательство, в ходе которого приходилось летать в Лозанну, я тренировался, но не выступал. И потребовалось время, чтобы понять, что делать дальше. Было ясно, что мне следует что-то менять в карьере. В итоге перешел в профи и дебютировал в своем родном Кемерово.

— Какое впечатление оставили поездки в Лозанну? Есть ли у спортсмена шансы побороть систему? Или вся эта бюрократия способна раздавить любого, кто встанет у нее на пути?

— Тут правила игры задаем не мы. К сожалению, к российским спортсменам отношение слегка неблагоприятное. Атлетам из других стран могли просто вынести выговор, а не аннулировать результат. Подумаешь, спрей для носа! Тем более, что финальный бой я проиграл. Чем помог мне этот спрей на ринге? Да, ни чем! Но я — представитель России, и именно на меня накатилась вся эта машина.

При этом призываю спортсменов не опускать руки и не думать, что мы не сможем выиграть дела, если вдруг возникнут проблемы. В любом случае, нужно бороться и доказывать свою правоту. Но, опять же, все замыкается на финансах. Судиться — дело не дешевое. Туда нужно летать, оплачивать адвокатов, переводчиков. Также требуется поддержка спортивной Федерации и государства. Когда все это есть, систему можно побороть, а в одиночку — бесполезно!

«Первый бой провел, даже еще не записавшись на бокс»

— Как и что подтолкнуло вас к занятию боксом? Что стало мотивом?

— Все банально — обычный набор в секцию бокса. До этого занимался вольной борьбой, два-три месяца. Когда мне исполнилось десять лет, записался на бокс. Мне очень понравилось отношение к делу первого тренера. Он был очень строгий и требовательный в плане дисциплины. А это то, что мне было нужно. Правда, свой первый неофициальный поединок провел еще в Армении. В лет пять-шесть. Надел перчатки и прямо на улице боксировал со своим родственником.

— Кто победил? Был ли нокаут?

— Я выиграл, но не нокаутом. Родственник был крупнее меня. Получив в нос, я ринулся отыгрываться. Завязалась драка, но только руками — по правилам бокса. В итоге, нас разняли, но очков больше заработал я!

— Как отнеслись к вашему занятию боксом родители? Мама сильно переживала?

— На бокс записался вместе со старшим братом. И когда после первой тренировки мы вернулись домой, она нас отругала. Пригрозила рассказать обо всем отцу. Но отец заступился за нас. Его поддержка была очень важна. Он всегда находился и остается рядом. В начале моей карьеры участвовал финансово. Думаю, что без него не было бы боксера Михаила Алояна.

— У вас были кумиры среди боксеров?

— А как же! У кого их нет. Мой первый кумир — это Майк Тайсон. Через пару месяцев после начала занятий боксом мне подарили кассету его лучших боев — с самого первого до чемпионского поединка с Тревером Бербиком. Этот было нечто! Увиденное просто зацементировало меня в этом виде спорта. Меня впечатляли не только выступления Майка, но и его энергетика, жажда ринга, желание быть лучшим в мире, доказывать свое превосходство и воплощать в жизнь мечту стать успешным человеком. Это было то, в чем я нуждался и к чему стремился. Все это увидел на той видеокассете с Тайсоном. Потом увлекся боями Роя Джонса-младшего. Но бои Тайсона пересматривал перед каждым соревнованием.

«Как я рос на районе… Это была и закалка, и воспитание»

— Как состоялся переезд из Армении в Россию?

— Мой отец ездил в Россию на заработки. А потом решил, что нужно переезжать всей семьей. Ради работы и образования детей. В Армении отец продал машину, и на эти деньги мы переехали в Новокузнецк. Снимали даже не квартиру, а комнату на четверых. Отец работал, и спустя годы мы купили квартиру. Если рассказывать в деталях, как я рос на районе… Это была и закалка, и воспитание. А сколько поединков провел вне ринга — не сосчитать! Могли по национальному признаку оскорбить. Мальчишки же не особо думают и следят за речью.

— Из-за чего возникали разборки?

— То кого-то из друзей обидят, то меня… Кто-то что-то не так сказал… Пролетела иска, полыхнуло, и началась драка. Такое случалось и в подростковом возрасте. Потом у одних появились сотовые телефоны, которых у большинства не было. И те, у кого их не было, пытались отбирать у счастливых обладателей.

Это тоже являлось поводом к разборкам. Или кто-то кого-то словом оскорбит…

— Дрались двор на двор, школа на школу, район на район, бригада на бригаду?

— По-разному. Мог прийти друг и сказать, что ребята из другой школы нас оскорбили… А как друга не поддержать? Правда, масштабные конфликты гасили люди постарше и мудрее. Мне нравилось, так тогда конфликты между мужиками вне зависимости от возраста решались в противостояниях один на один. А когда окружающие видели, что дело заходит далеко, разнимали, чтобы не случилось непоправимое. Сейчас подобное, наверное, встречается реже. Теперь могут и вдесятером на одного наброситься. А это не справедливо.

«Я упрямый и всегда стараюсь доводить дело до конца»

— Как пришли к сотрудничеству со своим нынешним тренером Эдуардом Кравцовым?

— Моим первым наставником был Николай Мажитович Салихов. тренировавший меня три года. А с Эдуардом Викторовичем Кравцовым начали работу в 2008 году — после ухода из молодежки. В ней мы познакомились в 2005, когда я стал частью национальной команды, а он в ней был государственным тренером и замом главного — вел весь тренировочный процесс. На его тренировках я действительно рос. Мне нравилось, как он все преподносит, его отношение к делу… Поэтому и перешел к нему в январе 2008. С тех пор сошлись и в плане спорта, и чисто по-человечески. Нам комфортно работать вместе.

— Как удалось справиться с психологическим давлением на ЧМ в Баку в 2011 году и выиграть золото? Ведь тогда весь зал болел против вас по национальному признаку?

— Со зрителями с трибун и не пытался бороться. Это были молодые ребята, которым показывают, что Армения — враг. Это военный конфликт, карабахский вопрос, который до сих пор не закрыт. Поэтому отношение к людям с армянскими фамилиями было на ЧМ в Баку негативным. Старался не обращать внимание, хотя определенное давление испытывал. Мы с товарищем по команде Давид Айрапетян передвигались под охраной.

Скажем так, упрямого человека можно давлением сломать или же сделать сильнее. Я же упрямый и упертый и всегда стараюсь доводить дело до конца, добиваясь желаемого результата. Поэтому давление закалило меня, сделало сильнее, оно усиливало волю к победе. А если вспомнить, что двумя годами ранее я проиграл ЧМ-2009, то спал и видел свою победу на следующем. В тот момент ничто не могло остановить меня. Жил одной мыслью — победить!

«Я все еще становлюсь профи»

— Что вам пришлось изменить в стиле в процессе адаптации к профессиональному боксу?

Темп. В профи не нужен такой высокий, как в любителях, где я задавал такой, что соперники моментально ощущали сильный дискомфорт. В профи же нужно менять темп, манеру двигаться. Тут требуется чувство динамики — где-то добавить, где-то уменьшить. Оно приходит с опытом. Пока еще только становлюсь профессионалом. Процесс затягивается в связи с тем, что моя любительская карьера была долгой — в профи перешел только в 28 лет. После такого пути в любительском боксе моментально стать профи очень сложно. Но любительская база помогает мне в профи боксе — скорость рук, передвижение. Понимаю, что профессионалов оценивают скорее с точки зрения силы удара, нокаутов… Но если я не нокаутер, то мне помогает моя быстрота передвижения и рук, а также интеллектуальное ведение боя. Почему этим не пользоваться?

— Насколько уже адаптировались к профессиональному рингу?

— Давать оценку самому себе — дело неблагодарное. Но друзья пишут мне, что после каждого боя становлюсь большим профессионалом. Правда, и требую при этом от себя все больше и больше.

Не знаю, насколько являюсь сегодня профессионалом. В значительной мере все зависит от соперника. С одним нужно боксировать в одной манере — технично обыграть, с другим иначе — упереться и навязать драку.

В 2018 году у меня состоялся бой в Сочи с никарагуанцем Александром Эспинозой. Тогда ввязался в драку. У меня был поврежден один глаз, и я им не видел оппонента. Поэтому пришлось принимать ближний бой и рубиться. Победил, и все начали называть меня профессионалом.

Когда же выигрываю на ногах, и результат определяется по очкам, сразу же сыплются комментарии, что, мол, «Михаил Алоян — любитель». На замечания критиков стараюсь не обращать внимания — люблю свой стиль. Бокс — не танцы, здесь можно повредить здоровье, а потому не следует забывать о собственной безопасности. Если обладаю умением хорошо защищаться, почему его не использовать?

Нокдаун от Алояна, «девчонки-зажигалки» и лучшие моменты

— К сожалению, самый важный для вас на сегодня бой против Золани Тете завершился не так, как всем нам бы хотелось? Что пошло не так? Чем запомнился Золани?

— Я бы сказал, что это у Золани Тете все пошло не так. Он не ожидал подобной прыти от новичка в профессионалах и рассчитывал завершить бой досрочно. Да и у нас много кто думал, что я досрочно проиграю, учитывая разницу в опыте, силе и весовой категории.

Вообще это не мой вес. Мне сказали, что есть возможность принять участие во Всемирной боксерской суперсерии на Кубок Мохаммеда Али. Это великое событие. Но выступать нужно было в категории выше. А в ней я по своим физическим данным совсем мал. Рост Тете — 175 см, он на 11 сантиметров выше, руки длиннее…

По всем физическим параметрам Тете крупнее, что я сразу же ощутил, с первого раунда. Однако как-то приспособился. Будь у меня за спиной богатый опыт профессиональных боев, понимал бы, где следует прибавить. В определенных эпизодах следовало действовать увереннее. Где-то нужно было прибавлять. Но все приходит с опытом… И бой с Тете обогатил меня им, также как и уверенностью. После такого поединка я уже готов ко всему.

Подробный Комментарий Михаила Алояна по своему выступлению против Золани Тете можно увидеть ЗДЕСЬ:

Алоян вспомнил зарубу с Тете и назвал причину, по которой реванша не будет

«Спортсмен — человек, имеющий обязанности перед обществом»

— Чем жизнь спортсменов отличатся о жизни обычных людей?

— Профессиональный спортсмен — публичный человек. Он должен быть более дисциплинирован, вести себя ответственно. И более уязвим с точки зрения критики. Подобающее поведение является его обязанностью, ведь он лицо страны и своего города. Если обычный человек нахулиганил, то СМИ распространяться об этом не станут. Другое дело, когда скандал связан со спортсменом, который служит примером молодому поколению. Быть спортсменом, это значит быть человеком ответственным, имеющим обязательства перед обществом.

— Пару слов о вашей семье. Как супруга относится к вашему роду деятельности? Смотрит ли бои?

— Бои смотрит, но ей хочется, чтобы я чаще бывал дома, помогал, находился рядом. Но моя профессия связана с разъездами. И супруга относится к этому моменту с пониманием, болеет, переживает. По возможности, приезжает на бои, смотрит их по телевизору.

— Ваши хобби, увлечения, как отдыхаете?

— Как правило, отдых у меня семейный. До времен самоизоляции встречался с друзьями. Обычно выезжаем с семьей на природу и на море.

«Мое любимое блюдо в подготовительный график не входит»

— Какую кухню предпочитаете?

— Любую. Главное, чтобы блюдо было вкусным. Люблю и мексиканскую кухню, и грузинскую. У грузин нравится разнообразие блюд и способы их приготовления. Могу отведать и японскую, и кавказскую. Моя кулинарная география обширна. Главное, чтобы было вкусно.

— Как отличается ваше питание во время сбора и в обычное время?

— Во время сборов его регулирует диетолог Наталья Толкачева, работающая с промоутерской компанией «Патриот». Она меня реально держит в рамках. Дома, конечно, другая еда. Но Наташа и на дом дает рекомендации по питанию. Пытаюсь придерживаться их, хотя дома невозможно соблюсти на все сто. Поэтому питание на сборах и дома — разное.

— Ваше любимое блюдо? И какое вы считаете самым полезным?

— Для сгонки веса делать акцент на чем-то одном просто невозможно. А мое любимое блюдо с детства в подготовительный график не входит — это жареная картошка. Правда, иногда Наташа делает для меня исключение. А что-то из диеты выделить невозможно. Там куча нюансов, в зависимости от конкретной ситуации.

— Жареную картошку предпочитаете с салом, мясом или, может, с грибами?

— Нет, классика. Без всего. Просто жареная картошка.

— Какие цели на ближайшее время? И есть ли у вас заветная боксерская мечта?

— В настоящий момент моя цель — стать чемпионом мира по боксу среди профессионалов. Плюс хочется стать олимпийским чемпионом. Но там нужно уже смотреть по ситуации.

— Тогда придется участвовать в отборочном турнире…

— Конечно. Пока, правда, никто не знает, где и как он пройдет. Ближе к делу решим, как поступить. Пока не готов дать ответ на данный вопрос. Рассматривают возможность участия в Олимпиаде, но все будет зависеть от нюансов, связанных с проведениями отборочных турниров.  

* Соцсеть, признанная в России экстремистской