«Развелось множество разных чемпионов, а нужен один». Легенда бокса о главной проблеме

— В чем основная проблема современного бокса?

— В том, что развелось множество разных чемпионов, а нужен один. Фанаты до конца не понимают, кто же истинный обладатель титула. Складывается впечатление, что сейчас каждый может нацепить на себя пояс. Они их раздают налево и направо, словно леденцы. Кроме того, думаю, что сейчас перебор и с количеством весовых категорий, особенно в легких с средних дивизионах. Фанаты теряют интерес из-за того, что слишком много чемпионов и категорий. Посмотрите, в некоторых из них насчитывается по пять чемпионов мира!  

— Недавно в вашей весовой категории состоялся мегафайт между Геннадием Головкиным и Саулем Альваресом. Как оцениваете этот бой и его результат?

— Реванш оказался таким же, как и первый бой. И думаю, что пояс должен был остаться у чемпиона. Когда услышал решение судей, то рассмеялся. Некогда подобное случилось со мной, а сейчас — с Головкиным.

— Марвин, вам не надоело вам отвечать на вопросы о делах давно минувших дней?

— Иногда это даже доставляет удовольствие. Все зависит о того, какие вопросы. Но когда у тебя во всем мире столько фанатов, которые интересуются тобой, это даже очень интересно.

— Бой против Томаса Хирнса в апреле 1985-го длился менее трех яростных раундов. Не обидно ли, что о тех девяти минутах вас расспрашивают всю жизнь?

— Это происходит ежедневно. И интересно, что люди помнят каждый раунд, каждую мелочь, каждый нюанс. Тот бой состоялся много-много лет назад, а народ помнит каждое движение, словно он состоялся вчера.

— Какой бой является наибольшим предметом вашей гордости?

— Думаю, что пиком моей карьеры стал бой с Хирнсом. И думаю, что безоглядная стратегия, на которую мы оба поставили, превратила наш поединок в войну.

— Сейчас таких как вы людей больше не делают. Современные боксеры ведут себя менее рисково.

— Да, нашей стратегией тогда была победа любой ценой. Мы интуитивно делали на ринге то, что должны. В принципе, боксеру не нужен тренер в углу, дающий указания. Если ты готов к бою, то знаешь, что делать на ринге. А в том бою мы были готовы ко всему.

— Хирнс в том бою сломал руку...

— Очень печальная ситуация. Особенно потому, что сломал руку о мою голову. Видимо, башка у меня стальная. Помню еще, что, нанося свой коронный удар, он как-то рычал.

— Ваш лучший бой был против Хирнса. А кто оказался самым трудным соперником?

— Роберто Дюран. Он был серьезным чемпион мира и невероятно опытным бойцом. Но я чувствовал, что обладаю навыками и умениями, которые позволят отобрать титул. Это была как бы игра в кошки-мышки: мы пытались предугадать действия друг друга. Я хотел продемонстрировать ему свои умения. Он догадывался, что они у меня есть, но до того момента еще не прочувствовал их на собственной шкуре. И я заставил его это ощутить.

— Какие отношения у ваc сейчас?

— Никаких проблем. Периодически встречаемся с Роберто на различных мероприятиях, главным образом благотворительных.

— А какие отношения с Рэем Шугар Леонардом, который в 1987 году завершил вашу карьеру?

— Такие же. Он тоже участвует в благотворительности.

— Можно сказать, что вы примирились со всеми своими бывшими соперниками.

— Да, но при этом не следует терять бдительность. У многих внутри до сих пор тлеет огонь былых эмоций. И кто его знает, вспыхнет он или нет.

— А сами долго обижались на судей, отдавших победу Леонарду?

— Около года. Леонард сам мне сказал тогда на ринге, что я победил. Пересмотрев видео, это можно прочитать по его губам. Мы оба точно знаем, кто победил. Сейчас это для меня уже прошлое, и не мучаюсь в данной связи. Через какое-то время после боя понял, что в жизни много других вещей... Напрмер, актерская игра - я сыграл в четырех фильмах и планирую сняться в еще одном. Путешествия… Да и вообще, сейчас могу просто спокойно ходить по улицам. Также сотрудничаю с коммерческими структурами, ведущими бизнес в сфере спорта. По работе много времени провожу в Европе, в Италии. У меня там дом.

— Свой титул вы завоевали едва ли не в 50-м бою. Почему так долго шли к титульному бою?

— Потому что был черным, левшой и очень хорошим боксером. Эти мои мысли еще тогда подтвердил Джо Фрейзер. Мы работали с ним в одном зала, и завели разговор на эту тему. В тот период никто не хотел драться со мной, и я не мог получить бой.

— Вас назвали лучшим боксером 80-х. А могли бы назвать лучших последующих десятилетий?

— Нет. Потому что бокс с тех пор кардинально изменился. Сейчас у боксеров меньше трудностей. Нам нужно было отказываться от всех жизненных удовольствий, жертвовать обычной и сексуальной жизнью, превращаться в абсолютного воина. Сегодня таких самоотверженных ребят меньше. Но именно их имена оказываются на слуху.

— И, все-таки, ваша версия наиболее значимых бойцов 90-х?

— Рой Джонс-младший, Бернард Хопкинс, Майк Тайсон, Леннокс Льюис. Это мои герои.