Александр Жиров: «Вернуться в Россию пока не готов. Даже в топ-клуб»

«Первое время  спал на матах»

— Вы вернулись в родной Барнаул из чужой страны. Какие ощущения?

— Нет ощущения, что вернулся. Просто приехал в середине сезона. Отпуск очень короткий, нас собирают уже 3 января, а 30-го возобновляется сезон, надо успеть подготовиться. Зимнего отдыха нет — только небольшая пауза, во время которой тоже нужно держать себя в форме, выполнять тренировочные задания.

— Жена живет с вами в Германии?

— Нет, она приезжает ко мне на некоторое время, потом улетает домой. Потому что тяжело адаптироваться. Даже я освоился совсем недавно. Все-таки это другая страна: незнакомый язык, менталитет отличается от нашего. Но это все приходит: язык учится, ты адаптируешься.

— По-немецки уже говорите?

— Учу язык с репетитором, пока базовые вещи: слова, речевые построения… Понимаю лучше, чем говорю. 

— В команде вам кто-нибудь помогал адаптироваться?

— Да, у нас есть полузащитник Эрик Дзенга. Он в России жил до 5 лет, потом его родители переехали в Германию, получили гражданство. Очень хорошо, что он знает русский. Эрик мне сильно помог в плане адаптации, переводил…

— Где вы живете в Германии?

— Сначала жил в гостинице. Потом, когда начался чемпионат, мне сняли квартиру, но какое-то время все равно еще жил в отеле. Потому что оказалось, что в этой квартире не было никакой мебели! Так принято: квартиру сдают пустую, прежние жильцыЁ уезжая, вывозят все. Хорошо, хоть кухня была. Заказал мебель, месяца полтора ее ждал.  Но из гостиницы съехал раньше, чтобы за нее не платить: купил маты для йоги и на них спал.

— Сейчас уже обжились?

— Да, все нормально. Была еще одна небольшая проблема: там нужно обязательно иметь свою машину, потому что на такси сумасшедшие цены. Сначала я ездил с парнем, который тоже жил в отеле. Слава богу, когда переехал на квартиру, мне тоже дали машину.

— А что, нужно далеко ездить? Такой большой город?

— Нет, «Зандхаузен» вообще базируется в деревне, которая так и называется. Вокруг нее много других деревушек, в которых большинство игроков и живет. Кому нравится жить в городе побольше, селятся в Мангейме. А я выбрал Гейдельберг, он живописнее. Там есть замок — если не ошибаюсь, XVII века; река, горы — очень красивый туристический город. Небольшой и спокойный, есть где прогуляться.

— Время на прогулки остается?

— Бывало, нам давали два выходных дня. Во второй бундеслиге тоже есть паузы на матчи сборных. Мы с женой ездили в Мюнхен на экскурсию. Тоже очень понравилось, красиво. И по Гейдельбергу гуляли: там есть тропы в горах, откуда можно посмотреть на город сверху.

«Здесь я могу сказать тренеру в глаза все, что думаю»

— Перейдем к футболу. Отличаются ли требования в Германии от российских?

— Очень. Разминочные упражнения гораздо более специфичные. Я даже словами, наверное, не смогу описать, это надо вживую увидеть! Подход совсем другой. Растяжки как таковой нет, все происходит больше в динамике, мышцы разогреваются разными упражнениями. Тренировки тоже более интенсивные. Когда только приехал, думал, это проблемы адаптации. В среднем за тренировку каждый футболист пробегает до 7 километров. Но это, конечно, в интенсивные дни, ближе к игре нагрузки снижаются.

— Футбол тоже отличается?

— Во второй бундеслиге очень высокий темп игры. Футбол силовой, и если команда не оснащена хорошо технически, она будет биться. Немцы — они такие, что будут убиваться все 95, 100 минут, чтобы потом не было стыдно смотреть в глаза друг другу. Они всегда верят в успех до конца. Поэтому в бундеслиге забивается столько голов на последних минутах.

— А у нас не верят?

— Тоже верят, но менталитет немного отличается.

— Бундеслига помогла вам развить какие-то навыки?

— Конечно, особенно в плане борьбы и отбора. В психологическом смысле — тоже, потому что там центральные защитники играют и в 20 лет, и в 21 год — это нормально, когда тебя бросают в пекло. Если человек психически устойчив, он будет играть, и ему будут давать шанс.

— Вы не на все матчи попадали в заявку. С чем это было связано?

— Первые две игры мы провалили, у меня были ошибки. Тогда тренер сказал: «Да, я знаю, тебе сейчас тяжело, но ты должен адаптироваться». После этого я на каждой тренировке выкладывался на сто процентов, но в заявку не попадал. Было тяжело психологически, даже думал уехать. Потом осознал: раз я сюда пришел — значит, надо терпеть и ждать шанса. Нет смысла плакаться, надо сказать себе: ты можешь играть. Потом пришел новый тренер, я с ним поговорил. Он сказал: «Ты не знаешь язык, я не сильно на тебя рассчитываю, но ты хороший футболист». С тренерами в Германии вообще можно общаться спокойно, можно с ними спорить, излагать им свое видение. Я продолжил тренироваться, мы сыграли один матч плохо, и на следующий он меня поставил.

— В последних трех играх вы выходили в старте…

— Да, и после каждой тренер хвалил. Даже в шутку как-то сказал: «Парень многого не понимает, не переводите ему, чтобы не зазвездился».

— Вы сказали, что в Германии можно всегда пообщаться с тренером. У нас такого нет?

— Есть, но там тренеры сами говорят: «Если вас что-то не устраивает, я здесь двадцать четыре часа и семь дней в неделю. Можете прийти ко мне и спокойно поговорить». А у нас, если тренеру скажешь в глаза: «Почему я не играю?» — это могут не очень хорошо воспринять.

— У вас так было?

— Нет, не было. Я всегда находил общий язык с тренерами.

— «Зандхаузен» сейчас идет на 15-м месте. Есть ли шансы, что положение выправится?

— Как я уже говорил, немцы верят до последнего. Наша игра пока строится. Мы плохо начали, было психологическое давление на команду. Сейчас сменился тренер, и ему надо свой игровой рисунок за этот короткий промежуток заложить, создать какую-то основу. Мы всегда стараемся атаковать, хотя главное для нас, чтобы сзади был ноль.

— В последнем матче вы как раз сыграли на ноль…

— Да, нам противостояла команда, которая не давала нам играть («Гройтер»). Они проводили контратаки, а потом снова в 9 человек вставали в оборону, оставляя одного нападающего.

— Во второй бундеслиге много таких команд?

— Да нет, я бы не сказал. Конечно, те, кто под угрозой вылета, могут как-то менять тактику в сторону обороны. Но вот сколько я видел игр «Ингольштадта», который сейчас идет на последнем месте, они всегда стараются играть в футбол.

«Цель — первая бундеслига»

— Вы хотите подольше задержаться в Германии?

— Конечно! Все только начинается. Главная цель — подняться в первую бундеслигу.

— К вам там есть интерес?

— За второй бундеслигой всегда следят. За эти полгода много игроков перешло отсюда в первую, так что шансы есть всегда. Но я вообще-то не люблю забивать этим голову. Надо работать, получать удовольствие от футбола. Выправлять положение, в котором оказался наш клуб.

— Если топ-клуб из России предложит вам контракт, вернетесь?

— Наверное, я пока не готов. Хочу реализовать себя в Европе.

— А за российским чемпионатом следите?

— Конечно: у меня много друзей играет и в ФНЛ, и в премьер-лиге.

— Есть идеи, кто станет чемпионом?

— «Краснодар» и «Зенит» — два фаворита. Хотя ЦСКА, «Спартак» и «Локомотив» могут незаметно, тихой сапой подобраться. У нас очень непредсказуемый чемпионат.  

* Соцсеть, признанная в России экстремистской