«Вызвал Божовича поговорить с глазу на глаз, и пришло взаимопонимание». Интервью с Александром Полукаровым

Стадион на Восточной не сдается времени. Стоит, неразрушенный, ждет слома, а тому словно жаль святыню. Рабочие скребут грабельками поле. Подтрибунные пространства кишат воспитанниками школы «Юность Москвы», к 60-летнему замдиректора которой я и направляюсь.Третьему человеку в истории черно-белых по числу сыгранных матчей после Виктора Шустикова и Сергея Пригоды. И это Полукаров еще семь лет в Израиле отыграл, иначе неминуемо был бы первым.

Штаб борьбы с нецензурщиной

На входе натыкаюсь на «стоп-мат» всех цветов и оттенков.

Фото: © Евгений Дзичковский

— С каких пор на арене имени Стрельцова образовался штаб борьбы с нецензурщиной?

— Школа взяла наклейки у ФК «Торпедо», чтобы воспитывать подрастающее поколение. Года два-три назад тут ужас что творилось, на матчах болельщики так поливали, что и детей никто не водил. Ругали бывшее руководство клуба. Теперь посдержаннее стали. Правда, после ничьей в Курске и провала в Кубке России зреет недовольство. Но культуру детям прививать все равно надо. Хорошее дело.

— И велик ли КПД?

— Пока минимальный. Тяжело идет процесс.

— Общаетесь с президентом «Торпедо» Еленой Еленцевой?

— Регулярно.

— Собирается «Торпедо» выходить в РПЛ?

— Судя по первому кругу, были и желание, и возможности. Во время зимней паузы почитал интервью владельца клуба — стопроцентной решимости не увидел. Но другой информацией не владею, слежу за ситуацией со стороны. Наверное, от финансовой ситуации будет зависеть.

— Часто Роман Авдеев заходит?

— На тренировки первой команды приезжает регулярно. На каждой домашней игре бывает. В школу при мне не заходил. Может, общался с директором Геннадием Макаровым. Да не может, а точно: знаю, встречались, обсуждали разные вопросы, просто не в расположении школы.

— «Юность Москвы» на балансе у города или «Торпедо»?

— Наряду со «Спартаком-2», «Буревестником», «Кунцево» — у города. Это Москомспорт, госструктура, содержит столичные школы по сорока двум видам спорта. Помещения и поля на Восточной улице арендуем у собственника.

— Есть понимание, куда переезжать, когда стадион снесут?

— Пока нет. У школы два отделения, второе в Тушино. Но большинство наших детей из близлежащих районов. Зеленая ветка метро: Автозаводская, Коломенская — до Красногвардейской. Если отделения объединить, часть воспитанников не сможет совмещать учебу с поездками в Тушино, просто не будет успевать. Предполагаю, что директор школы варианты уже продумал, но пока не озвучивал.

— У «Торпедо» есть собственная школа?

— ДЮСШ Сергея Чумаченко, базируется в Подольске, тоже не ближний свет. Так что ждем начала стройки, полноценно работаем, а там видно будет.

— Много у вас детей занимается?

— Прилично. На Восточной 460 и в Тушино 220.

— Кто самый известный из выпускников за то время, что вы работаете?

— Вообще самые известные — Набабкин и Рязанцев. А при мне Орехов и Гвардеев, ребята 2002 года, оба нынче в «Торпедо». Ушаков, их ровесник, на контракте в ЦСКА. Галоян на три года старше, тоже торпедовский. Николай Савичев, тренер первой команды, курирует нас, следит за выпускниками, заглядывает чуть ли не каждый день, советуется по молодым.

— Был в начале осени на тренировке «Торпедо». Сергей Игнашевич командовал — Савичев молчал в стороне.

— Он не ведет тренировочный процесс, насколько я знаю, но постоянно рядом. И с нами полный контакт, всегда на связи.

«Сергей Юран помладше, но из нашей школы»

— Вы родом из Луганска. Бываете на родине?

— До 2014 года бывал регулярно. Там родители похоронены, брат с семьей живет, теща. После известных событий приезжал единственный раз, в 2017-м. Получил официальное приглашение принять участие в 45-летии чемпионства «Зари». Товарищеский матч, концерт, дети, телевидение. Ветераны увиделись, пообщались. Хорошо все организовали.

— Футбол существует в Луганске в каком-то виде?

— В каком-то — да. Детские школы очень хорошие. Наблюдал за тренировками — высокий настрой у ребят, бойцовские характеры, приятно смотреть. Вроде бы разыгрывается любительский чемпионат, но за ним не слежу. Вечерние матчи в 2017-м были исключены, комендантский час, до половины одиннадцатого всем надлежало разойтись по домам. Проезжали с братом — показывал обстрелы, пробоины в стенах, разбитые дороги. Инфраструктуре серьезно досталось. И народ настрадался, тяжеловато живет.

— Для каких клубов луганские школы готовят пополнение?

— В том числе для «Зари», наверное. Команда выступает в чемпионате Украины, правда, принимает соперников в Запорожье.

— Сергея Юрана помните по Луганску?

— Он помладше, но из нашей школы. Летом уезжали на базу тепловозостроительного завода за городом: трехразовые тренировки, отличные поля, домики. Там, кажется, с Сережкой и пересекались. С утра встаешь, надеваешь кеды, и еще до завтрака — трехкилометровый кросс. Повзрослее стал, думаю: неужели столько можно было набегать? Да еще по ступеням вверх-вниз, с товарищем на плечах. Ужас!

— Оглядываясь назад — оправданы такие объемы?

— Думаю, да. В хорошей физической форме были. Может, технически не все блистали, но за счет «физики» вылезали.

— В «Москве» вы работали под началом Юрия Белоуса. С ним тоже по Луганску были знакомы?

— Вот с ним нет, хотя земляки, это правда. Грамотный, знающий, футбольную школу «Зари» закончил, сам отлично играет. С Белоусом контакт нормальный был, всегда доверял, но познакомились уже в Москве. Я ведь рано из дома уехал, в 20 лет.

Юрий Белоус / Фото: © РИА Новости / Владимир Песня

«Мне все спортивные фильмы последних лет понравились»

— Фильм про Стрельцова снимался на ваших глазах?

— Да, все происходило тут, на стадионе. Есть у нас в школе перспективный тренер, Олег Лёвин, полноценно участвовал в съемках, помогал с постановкой футбольных сцен. Со стороны выглядело интересно.

— Хороший фильм будет?

— Каждый сам решит, но мне, допустим, все спортивные фильмы последних лет понравились. Лучший — про баскетбол, «Движение вверх». А сейчас сериалом про Магомаева увлечен, даже не ожидал.

— В молодости слушали его?

— Конечно. Грампластинки не покупал, больше по телевизору. Правда, поколение Воронина и Стрельцова в музыкальном плане было более продвинутым и интеллигентным. Джаз с эстрадой привозили из-за границы, за новинками следили. В 80-х, когда я играл, вкусы сместились, появились «Веселые ребята», «Машина Времени», «Самоцветы» и другие ВИА. Помню, как в конце 70-х ходил в Луганске на «Цветы». Очень понравилось.

— И первые дискотеки, наверное, застали.

— Тогда еще танцы. В городском парке была площадка, но я в станицу ездил. Подружился с местными, играл за них, отправлялись на матчи в область на бортовой машине километров за шестьдесят. Потом отдыхали на танцах.

— Со всеми вытекающими?

— Там нет, а вообще случались битвы, стенка на стенку выходили, квартал на квартал. Из частного сектора люди на лошадях приезжали противников гонять. Кто-то кого-то обидел — собирается толпа и вперед. Я однажды примкнул, лет в шестнадцать, так милиция разгоняла, успела до драки. А вообще спокойно жили. На квартале все друг друга знали, собирались по вечерам — девчонки, гитара… Времени, правда, не много было: сплошные тренировки, а летом лагерь.

Пару раз в старших классах ездил в колхоз урожай собирать, засчитывалось за практику. Жили в палатках прямо в поле. Вкусные культуры вроде черешни или персиков нам не доверяли, но с этим на Украине проблем не было. Вдоль дорог мелких абрикосов столько росло, что люди останавливались, собирали ведрами, все равно никому не нужно.

— В сады лазали: двое черешню рвут, двое следят, чтобы не застукали. Как-то раз конные сторожа нагрянули, у них берданки с солью. Пальнули для острастки, но мы уже за овраг сбежали. Сливу помню медовую, желтую, она у нас гливой называлась. При том, что на рынке всего этого завались было, клубника, арбузы копейки стоили.

«Да, жесткий, но тренер и должен быть таким»

— Когда работали в «Москве», Михаила Прохорова или Владимира Потанина вживую видели?

— Не припоминаю. Прохоров в ложу VIP на игры постоянно приходил, Потанин реже, только на суперматчи. Шеф спортивных проектов «Норникеля» Владимир Стржалковский — то же самое.

— Руководство «ЗИЛ» поближе к команде было?

— Нельзя сравнивать, «Торпедо» и завод, считай, одно целое. И нас к директору неоднократно вызывали, и он к нам на базу часто приезжал на правительственном лимузине. Мы еще, помню, водителя расспрашивали, где там что, уникальное ведь авто. По цехам ходили, с рабочими общались. Я был два раза — после победы и поражения. Во втором случае уселись в президиум на сцене, приготовились к вопросам, и тут нас как начал народ матюками поливать! Сидим, молчим, стыдно. А вот после победы — улыбки, поддержка. И в субботниках доводилось участие принимать, прямо на конвейере. Больше часа гайки закручивал. Отошел водички попить — а конвейер двигается, не успеваю, прямо занервничал.

— База в Мячково жива?

— Лет пять-шесть не был. Корпуса стоят, но травы, говорят, по пояс. Пока завод жил, Мячково бурлило. Через дорогу — детские лагеря, зимой — лыжная база. Рабочие с семьями приезжали, культурно отдыхали.

— Козьмича часто вспоминаете?

— Как его забудешь? Да, жесткий, но тренер и должен быть таким. Ко мне всегда хорошо относился, и сам, и супруга Лидия Гавриловна. Могу сказать, что играл не только за завод, но и за Козьмича, главного тренера в карьере. Единственное — на базе подолгу нас запирал, на четыре-пять дней. Скукота. Но ведь и сам с нами сидел. Участвовал в турнирах по домино, бильярду, шахматных блицах. И побеждал! В шахматы Козьмич вообще великолепно играл.

Валентин Иванов и Игорь Нетто / Фото: © РИА Новости / Юрий Сомов

— Насчет сдач бывал мнителен?

— Подозревал, да. Снимал ребят с игры в последний момент, замены делал на четвертой-пятой минуте, если защитника пару раз у своих ворот навернут. И даже не из-за подозрений, а потому что не было у него такого права — давать себя обыгрывать. Обидно, а что поделать? Приходилось доказывать игрой, что ничем себя не запятнал. Некоторые были недовольны Козьмичем, а мне кроме как словами благодарности вспомнить его нечем. Мы получали все блага, что были на заводе, благодаря тренеру. Сам подходил к ребятам: «Машину брал? А чего молчишь? Пиши заявление».

Про «Торпедо» от меня вообще никто никогда не услышит ничего, кроме похвалы. Когда отмечал шестьдесят лет, приурочил юбилей к 95-летию клуба, руководство пошло навстречу, спасибо Еленцевой. Собрал представителей всех поколений, начиная с «шестидесятников», заканчивая молодыми Шустиковым, Самсоновым, Рязанцевым. Прекрасный получился вечер, будто семья торпедовская встретилась.

— Тема раздвоения «Торпедо» в девяностых и нулевых — болезненная?

— Я как раз в Израиль уезжал с 91-го по 98-й, вернулся, когда уже все поделено было. Хорошо, что в Лужниках название сохранили.

«Давай, Миодраг, поговорим с глазу на глаз»

— Как вы умудрились поругаться, помогая главному тренеру «Москвы», с добрым Миодрагом Божовичем, но обойтись без конфликтов с Олегом Блохиным?

— Олег Владимирыч жесткий был, да. С большим «я», но на то он и великий футболист, недаром «Баварию» в одиночку раздевал в Кубке Кубков. Сошлись как-то сразу, с первых дней. Я особо не зажимался, высказывал мнение по играм и тренировкам. Не знаю, прислушивался Блохин или нет, но взаимное уважение было. А с Божовичем случился лишь один момент. Спросил его что-то по работе, профессиональное. А он решил, что лезу не в свое дело, выспрашиваю для руководства. И резко ответил, отодвинулся на день-два. Подошел к нему: «Давай, Миодраг, поговорим с глазу на глаз». Сели вдвоем, объяснились, пожали руки, и с тех пор было полное взаимопонимание.

— В футбол поигрываете?

— В последние два года притормозил. После операции на колене. Надо было искусственный имплант делать, а я отказался. И зря, теперь побаливает. Хожу по четвергам на зиловскую площадку, слушаю от бровки матюки, вроде как сам участвую, только со стороны. Поколения бойкие собираются, от 45 до 70.

— Противоречия Леонида Слуцкого и Сергея Шустикова в «Москве» проявлялись? Или только в ЦСКА?

— Не хочется говорить, как было на самом деле, уважительные отношения поддерживал с обоими. Но Сережка сыграл заметную роль в становлении Слуцкого как тренера. Подсказывал в каких-то моментах, поддерживал. Хотя Слуцкий и так очень грамотный, к тому же психолог великолепный, всегда мог не принудить, а убедить.

— Он рассказывал, что пришлось избавиться от футболиста, игравшего разрушительную роль вне поля. Что поляк Горавски делал не так?

— Хороший футболист, но всегда был чем-то недоволен. По мелочам. А в коллективе такое нехорошо проявляется. Вот Бракамонте наоборот, сплошной позитив. Гитара, шутки, даже в аргентинском посольстве концерты давал. По-русски до сих пор хорошо говорит, приезжал на ЧМ-2018, виделись.

Тяжело? - Наоборот, отлично!

— А вы на иврите научились говорить за семь лет в Израиле?

— Первые три года за меня Александр Уваров переговоры вел, он общительный. А когда ушел из тель-авивского «Маккаби», заговорил сам, жизнь заставила. За это время многое уже было в голове.

— Привыкли к стране?

— Вспоминаю с большой теплотой. Государство для детей: растут раскованными, их там никто не ругает, все только балуют. У меня в Израиле как раз третий родился. Каждые выходные брали продукты, приезжали в парк или оазис, отдыхали в семь-восемь русских семей. Посреди пустыни — пальмы, скалы, водопады, озера, мангалы… Красота!

— А вне оазиса 50 жары...

— В Луганске летом под сорок бывало, асфальт плавился, так что к теплу привыкший. Первая неделя в Израиле была очень тяжелой, в семь ручьев с меня текло. Потом адаптировался. Даже когда играл не у моря, а в Иерусалиме и Сахнине, за арабскую команду, переносил нормально.

— Мусульманских обрядов от вас не требовали?

— Нет, но в Рамадан нелегко приходилось. Несколько футболистов придерживались строгого поста, не ели, не пили до первой звезды, а на поле шатались, надо было страховать.

— После оживленной карьеры настал вдруг момент, когда вы остались без работы и сидели на даче в Тульской области. Тяжело?

— Наоборот, отлично! Первый раз в жизни получил полугодичный отпуск. Душой и телом ушел в огород, рыбалку, грибы. Ока рядом, купались с детьми. В сентябре у них школа, уехали, а я остался. И вообще никаких посторонних мыслей, что работу надо искать, что футбол где-то идет своим чередом. Полная перезагрузка. Пока жена не начала потихоньку теребить: пора семью кормить, дружок.

— Уловами похвастаетесь?

— Самый большой — карп на пять семьсот. Пошли как-то с сыном на хищника, кинул спиннинг раз двести, и понял, что мне такое не нравится. А он таскает то окушка, то щучку, то судачка. Молодец в этом плане, ездил на соревнования, занял третье место среди профи, получил кучу призов и кубок с медалью. А я рыбак тихий, донки люблю, карасика с линем на прудах, форель на платниках. Хитрая, тянешь, ждешь ее с подсаком, а она свечу как даст — и ушла. 

* Соцсеть, признанная в России экстремистской