«Ивановы». История знаменитой спортивной семьи

Болельщикам со стажем вышедшая из печати книга Лидии Ивановой напомнит яркие моменты жизни звездной пары советских спортсменов, а молодому поколению позволит закрыть белые пятна в славной истории нашего футбола и всего спорта.  

 Валентин Козьмич Иванов был одним из самых известных советских футболистов и тренеров, Лидия Гавриловна, завершив гимнастическую карьеру, работала со сборной СССР, судила и комментировала международные соревнования. Спорт ни на минуту не уходил из жизни прославленной семьи. 

В книге Лидии Ивановой рассказывается о семейном быте, тренировках, учебе, соревнованиях, отношениях с друзьями и родственниками. Описание ярких побед соседствует с горькими историями о судьбах игроков московского «Торпедо», уголовном деле Эдуарда Стрельцова и жуткой автокатастрофе Валерия Воронина, трагедии совсем юной гимнастки Елены Мухиной. Но речь идет не только о знаменитостях. Благодаря воспоминаниям Лидии Гавриловны к жизни возвращаются имена многих незаслуженно забытых людей – спортсменов, тренеров, хореографов, чиновников. Как и атмосфера тех дней, когда герои книги были молодыми.

Приводим отрывк из книги, в написании которой принял участие журналист Александр Кобеляцкий, много лет проработавший на сайте Sportbox.ru.

...За три дня до матча футболисты отправлялись на базу. Ни разу не было, чтобы Валя уехал из дома хотя бы за день до игры. Сам он считал, что такой принудительный карантин – плохой способ поддержания дисциплины, но, учитывая особенности нашего менталитета, необходим. Необязательно, что футболист будет все свободные дни пьянствовать, может, жена воспользуется случаем и попросит что-то по дому сделать, за продуктами погонит. Ничего особенного, просто бытовая ситуация затянет, да и жены разные бывают – одна так понимает, другая – иначе. Опять же, дети расслабиться не дают. А он, ухайдаканный, потом явится на игру. С учетом всех этих обстоятельств, может, и правильно было, что их заранее собирали на базе. Первый день – баня, обычное восстановление, хорошее питание, отдых. Потом уже можно гонять их до седьмого пота.

После матча главные исполнители – у нас дома: Стрельцов, Батанов, Метревели, Воронин, время от времени Витя Шустиков, Леша Островский – он потом в Киев уехал вместе с Виктором Александровичем Масловым, Гена Гусаров, Саша Медакин. Всех сразу я принять не могла, ведь с ними еще жены или девушки были. Ребята приезжали, а у меня уже все накрыто. Очень хорошие были вечера, здорово цементировали команду. Конечно, во время застолья все отдыхали, но главное, разбирали матч. По горячим следам, поскольку приезжали прямо со стадиона. Наше присутствие их сдерживало. Мы же за ними ухаживали, следили, чтобы не так много пили. Ребята выговаривались до конца, могли сказать друг другу и хорошее, и плохое. Но ни разу не было, чтобы насмерть поссорились. Бывало, заводились, но всегда побеждала дружба.

После этих застолий расставались очень поздно. Но у меня было так заведено, что пока не уберу все – не могу лечь спать. Пусть даже провожусь до трех или четырех часов утра. Однажды нас это выручило. Не столько меня, сколько Валентина. Часов в десять утра раздался звонок в дверь. Открываю – на пороге стоит главный тренер сборной СССР Гавриил Дмитриевич Качалин. Я его пригласила пройти, он зашел и стал по сторонам оглядываться. А Валентина дома уже не было, на тренировку уехал. Качалин говорит: «Хочу познакомиться, посмотреть, как вы живете». Я разволновалась, но виду не подала. «Конечно, – говорю, – смотрите». К тому времени мы с Валей купили свой шикарный гарнитур. Качалин на него взглянул и сказал: «Да, красиво. А знаешь, у меня жена на все эти кресла чехлы нашивает». Я, не раздумывая, ляпнула: «Нужно, чтобы красиво было. А чего на тряпках сидеть-то?» Наверное, неправильно ответила. Он ходил по квартире, а я все время думала: «Боже мой, хорошо, что я убралась!» В комнате стоял большой длинный стол, за которым прошлой ночью сидело человек двадцать. И еще я переживала, не пахнет ли у меня в квартире перегаром. Но все прошло очень мирно и нежно. Гавриил Дмитриевич был очень внимателен ко мне и, прощаясь, сказал: «Смотри, если Валентин будет баловать, то ты мне говори. Я его накажу». Я, конечно, решительно отвергла вероятность такого поворота событий.

Этот визит напомнил мне школьные времена, когда классные руководители обязательно должны были посещать семьи своих учеников, чтобы выяснить их домашние условия, обстановку. «Ну вот, – думаю, – и здесь продолжение такой практики». Пришел наставник поинтересоваться, как его подопечные живут, как отдыхают. Мне показалось, что тот экзамен я сдала на «хорошо»…

Как только Валя изменил статус игрока на тренера, то дружеские застолья тут же прекратились. Ему было сложно, поскольку пришлось занять другую позицию в отношениях со своими друзьями – в команде все еще прекрасно играли и Валера Воронин, и Эдик Стрельцов. Те, с кем он раньше был на «ты». Впрочем, у Вали были свои планы на будущее – Эдик вскоре заканчивал играть, и он хотел взять его к себе в помощники. Так и произошло, но беда, о которой мы уже говорили, – безволие Стрельцова за пределами поля – не позволяла на него положиться. Однажды Валя улетел в Москву со сбора в Сочи – какое-то совещание там внезапно устроили, вернулся, а Эдика нет, команда в разброде. Пришлось расстаться, и это было очень болезненно. Впрочем, другого варианта для Вали не было, поскольку он очень хорошо понимал всю командную кухню и ставил перед собой и остальными максимальные задачи. Полумеры тут не годились.

Очень немногие спортсмены становятся тренерами, а хорошими тренерами – и вовсе единицы. Я ежедневно видела, как трудно давалась ему эта доля. Наверное, Валентину не раз хотелось на все плюнуть, бросить, но он обладал сильным характером, мог справиться с невероятными трудностями. Футбольный тренер – это безумная участь, тяжелейшая работа. Ни в каком другом виде спорта тренер не подвергается еженедельной публичной порке. При этом многое от тебя не зависит: на поле выходит 11 человек, и не все из них хорошо разбираются в игре, понимают, что от них требуется. Бывает, что они не слишком уважительно относятся к тренеру и не стараются выложиться до последнего. Существует миллион причин, влияющих на результат. Валентин такую логику не признавал и очень переживал. 

Лидия и Валентин Ивановы / Фото: © Из семейного архив Ивановых

Я очень хорошо помню его возвращение домой после первого матча. «Торпедо» играло с московским «Динамо» и уступило на своем стадионе 0:1. Это был очень сильный удар по его самолюбию. Он привык побеждать, неважно где – в футболе, шахматах, бильярде. Уже по тому, как Валя вставлял ключ в замочную скважину, я поняла, что он просто убит. Пыталась ему что-то сказать, успокоить. Но чувствую, что мои слова до него просто не доходят, – столь сильный удар он получил. Вывести Валю из состояния прострации удалось только с помощью детей, которые сразу к нему бросились и закричали: «Папа, папа!» Сели за стол, я ему рюмочку налила, чтобы хотя бы немного отпустило. Тогда-то я и осознала, что кончилась моя веселая, красивая, беззаботная жизнь. Одно дело, когда проигрывает футболист – после матча собрались вместе, поговорили по душам, выпили две-три рюмки – и все, праздник продолжается. Это тренер не спит всю ночь.