Марсель Десайи: Во Франции назрели перемены

Один из самых титулованных футболистов в истории, а ныне посол Castrol рассказал о начальных этапах своей карьеры, многочисленных победах, коррупции в современном футболе и будущем сборной Франции.

Воля дипломата

— Марсель, вы дважды выиграли Лигу чемпионов, выигрывали чемпионаты разных стран, первенства мира и Европы, Кубок конфедераций… Каково ощущать себя одним из самых титулованных игроков в истории футбола?
— Это очень приятно осознавать, но слишком часто задумываться на эту тему было бы неправильно. Я достиг почти всего, о чем можно было мечтать в футболе, и вовремя остановился. А теперь просто наслаждаюсь той жизнью, которой живу, появившейся свободой и возможностью побыть простым болельщиком.

— Болельщиком кого?
— Ну, во-первых, конечно, Франции, а во-вторых, Ганы, ведь я родом из этой страны.

— Насколько сложно было идти против воли отца, работавшего во Франции дипломатом и очень надеявшегося на то, что вы пойдете по его стопам?
— Да, он всячески пытался ограждать меня от спорта и заставлял учиться. Но бороться с моим желанием играть в футбол было бесполезно. Как только я впервые пнул мяч, сразу основательно подсел на эту игру и серьезно решил не останавливаться на пути к мечте стать профессиональным футболистом.

— Многочисленные достижения доказывают верность сделанного вами выбора…
— Жаль, что этого не увидел мой отец, который умер как раз в 1986 году, незадолго до того момента, когда я подписал свой первый профессиональный контракт с «Нантом». Но я надеюсь, он видит, что я многого добился в футболе и за время игровой карьеры подготовил себя к жизни вне его. Бизнес, благотворительность, аналитическая работа — к счастью, мой мозг позволяет не только заниматься всем этим, но и добиваться успеха в новых для меня сферах.

— Да, сейчас вы являетесь послом бренда Castrol. Кому из игроков отдаете предпочтение на чемпионате?
— Я полагаю, список рейтинга Castrol Index возглавит Фернандо Торрес. Его поддерживает сильная команда, которая играет как единое целое, поэтому неудивительно, что его результаты на очень высоком уровне. Среди других игроков я бы назвал Давида Вилью, который наверняка займет одну из верхних строчек рейтинга Castrol Index.

Я сильнее Базиля Боли

— Переход в «Марсель» стал для подающего надежды игрока сродни сбывшейся мечте?
— Наверное, да. Хотя моя семья больше склонялась к тому, чтобы я перешел в Монако. Там спокойнее обстановка, и на тот момент был более стабильный клуб. Но я из тех парней, что любят преодолевать трудности и доказывать свою значимость в непростых условиях. Поэтому я и выбрал «Марсель».

— В детстве меня беспокоили два вопроса «Кто сильнее?»: Арнольд Шварценеггер или Сильвестр Сталлоне и Марсель Десайи или Базиль Боли…
— Конечно, я! (смеется.) На самом деле в те годы я еще был молодым парнем, а он настоящим мужчиной, лучшим защитником во Франции. Ну и проверить, кто из нас сильнее, все-таки не довелось. Я слишком уважал Базиля и уважаю его до сих пор.

— Вы находились в «Марселе» в один из самых неприятных моментов в истории клуба, когда он оказался замешан в грандиозном скандале, связанном с подкупом соперников.
— Тогда, в 1993-м, у нас отняли титул чемпионов Франции, хотя я по-прежнему считаю, что выиграли его мы абсолютно заслуженно, сражаясь на поле, а не за его пределами. Представьте шок, в котором пребывала вся команда, когда мы узнали обо всех этих делах. Было очень нелегко осознавать, что вся проделанная работа прошла даром.

— А в настоящее время насколько остро, по-вашему, стоит проблема с коррупцией в европейском футболе?
— Сейчас футболу оказывается гораздо большее внимание. Европа сильно изменилась за последнее десятилетие. Если раньше у игроков из Румынии или России был соблазн участвовать в подобных делах, то сейчас их зарплаты выросли в несколько раз, и теперь они достаточно зарабатывают, просто играя в футбол. К счастью, коррупция ушла из футбола.

Капелло передал мне злость

— Вскоре после отчисления «Марселя» из высшей французской лиги вы перешли в итальянский «Милан». Это было еще одной сбывшейся мечтой?
— Конечно, любой игрок мечтает выступать за великий клуб, и я не исключение. Со временем, проведенным в Милане, у меня связано много незабываемых впечатлений. Победа над «Барселоной» (4:0) в финале Лиги чемпионов, Суперкубок, два скудетто…

— И все же, каково это было для по-прежнему подающего надежды игрока, на тот момент еще даже не пробившегося в состав сборной Франции, выходить на тренировки с такими звездами, как ван Бастен, Гуллит, Барези…?
— Я убийца, мой друг. Я убийца. Когда я выходил на поле, я не смотрел на тех, кто рядом, не смотрел на соперников. Я просто выполнял свою работу. В некоторые моменты, конечно, задумывался над тем, насколько велики некоторые из игроков, но я был достаточно сильно подкован психологически, чтобы не обращать на это никакого внимания.

— Кого назовете лучшим игроком, с которым выступали бок о бок?
— Марко ван Бастен, Деян Савичевич, Роберто Баджо, Франко Барези и, пожалуй, Джанфранко Дзола.

— А из соперников?
— Диего Марадона.

— Результат того самого финала против «Барселоны» в 1993 году (4:0 в финале Лиги чемпионов) по-прежнему называется одним из самых сенсационных в истории футбола. Ведь фаворитами были вовсе не вы…
— Да, все вокруг ждали победы от «Барсы». В ней не сомневались ни испанцы, ни их тренер Йохан Кройфф, ни журналисты, которые смеялись над нами и ожидали разгрома. Это все сильно задевало Фабио Капелло, который свою злость передал мне и всем игрокам. У нас был четкий план на игру — мы знали наши сильные стороны и то, что можно сделать с командой, играющей в стиле «Барселоны». Мы хотели доказать всему миру, что сильны, и сделали это.

— Примерно тогда этот самый мир и узнал, что из себя на самом деле представляет Капелло.
— Я всегда уважал этого человека. Капелло постоянно держал тебя в напряжении, обращал внимание на любые мелочи, все время заставлял тебя что-то делать. Мне был необходим именно такой человек. Ведь, чтобы максимально проявить себя, я должен находиться под давлением. И Капелло удалось выжать из меня максимум и сделать тем игроком, о котором вскоре все узнали.

В «Челси» ради французской школы

— К 1998 году вы уже зарекомендовали себя как один из лучших игроков Европы на своей позиции, застолбили за собой место в национальной сборной, но что заставило вас сменить «Милан» на «Челси», который в то время был еще далеко не суперклуб?
— К тому времени у меня истек контракт с «Миланом», и как раз отгремело «Дело Босмана». Я был свободен и мог выбирать себе клуб сам. Изначально собирался перейти в «Манчестер Юнайтед», несколько раз разговаривал по телефону с Алексом Фергюсоном и почти уже перешел в его клуб, но…

— Неужели «Челси» сделал более выгодное предложение?
— Не буду говорить, по какой причине трансфер не состоялся, но я решил выбрать «Челси». У синих строился клуб, и мне хотелось принять в этом процессе непосредственное участие, бросить новый вызов судьбе. К тому же мне нужно было найти французскую школу для детей, и в Лондоне как раз такая и нашлась.

— В «Челси» вы сначала поиграли опорного хавбека, но затем вернулись на любимую позицию в центр обороны. С чем это было связано?
— В Англии на тот момент было гораздо меньше тактики, чем в Италии, но скорости — значительно выше. В полузащите мне приходилось действовать в разы быстрее, чем я играл до того, больше фолить и так далее. Так что мне пришлось вернуться в защиту.

Назрели перемены

— 1998 год, должно быть, памятен вам и по другой причине?
— Стать чемпионом мира и быть удаленным в финале — это незабываемо. Я сидел в раздевалке, смотрел игру по телевизору и ждал победы. Ведь если бы победили бразильцы, главным виновником был бы назван я и только я… До сих пор помню момент, за который меня удалили. Это было даже не в защите, а впереди.
Кафу оставался последним защитником, и я мчался на него в надежде выбить мяч, чтобы затем попытаться пробить по воротам. Хотя, конечно, я осознавал, что придется фолить…

— Спустя два года вы стали уже чемпионом Европы.
— На тот момент мы были сильнейшей командой на свете, хоть и не очень убедительно переиграли итальянцев в финале. А что творил Зидан! В том году он вышел на пик своей карьеры. Когда у Зинедина был мяч, все вокруг как будто замедлялось в движении.

— Что же произошло с французской сборной потом и что с ней происходит сейчас?
— К 2002 году замкнулся круг. Мы достигли всего, чего можно, сборной требовалось вливание новой крови. К тому же травма Зизу пришлась очень некстати. От нас многого ждали, но надежд мы так и не оправдали. Ну а сейчас… Я не понимаю, что в последнее время происходило в команде. Раймон Доменек принимал решения, с которыми было очень нелегко согласиться. Ну, например, перед началом чемпионата мира сборная наигрывала схему 4-3-3, а когда пошли официальные игры, тренер вернулся к расстановке 4-4-2. Почему в запасе оставался Флоран Малуда, который провел блестящий сезон в «Челси», почему против Мексики не играл Йоанн Гюркюфф — единственный человек в команде, способный выполнять функции плеймейкера? Ну а как вам Рибери в роли второго нападающего? Одним словом, в сборной назрели глобальные перемены. И радует меня в этой ситуации только одно: Франция располагает достаточным количеством по-настоящему классных игроков, чтобы в кратчайшие сроки вернуть себе статус одного из грандов мирового футбола.

Степан Фокин, Йоханнесбург, «Спорт день за днем»