Максим Сушинский: Выслушав Касатонова, положил трубку

Экс-форвард питерского СКА Максим Сушинский рассказал о ситуации с разрывом его контракта с клубом.

- Настроение первых дней уже в прошлом, — приводит слова Сушинского издание «Спорт-Экспресс». — Мы трезво обсудили ситуацию с агентом, успокоились. Теперь я рассматриваю различные варианты с другими клубами.

- Когда вы узнали о решении СКА?

- В воскресенье утром мне позвонил генеральный менеджер команды Алексей Касатонов. И все объявил.

- Ваша реакция?

- Если честно, я был в шоке. Единственное, на что меня хватило, — ничего не сказать собеседнику в ответ. И положить трубку.

- Что вы испытывали в тот момент? Недоумение? Обиду?

- Я до сих пор думаю, что все можно было сказать мне и при личной встрече, а не по телефону. Понимаю, что не этот человек заключал со мной контракт. И все-таки… Не лучше ли было в таком случае позвонить не мне, а агенту? Зачем надо было звонить именно мне?

- Накануне вы вместе с Касатоновым были на свадьбе Максима Афиногенова, и там вам ничего не сказали. Не хотели расстраивать в такой прекрасный день?

- Может быть. Не знаю…

- И каких-то намеков в тот вечер не было? Ведь на свадьбе присутствовали все высшие руководители команды?

- Нет, ничего такого. Мы спокойно разговаривали, меня спрашивали, как провел отпуск. Правда, не только у меня — у других ребят тоже.

- Можете ли вы предположить, по чьей инициативе вас уволили? Кто это был — новый тренер Милош Ржига, сам Касатонов или, к примеру, президент клуба Геннадий Тимченко?

- Я точно знаю, на все сто процентов, чье это решение. Но говорить не хочу.

- Почему?

- Потому что и так вон какая шумиха вокруг моего имени. Не хочу нового скандала. Уже чего только не написали. Хотел бы другое сказать… Спасибо огромное болельщикам СКА за то, что они понимают меня и поддерживают, как только можно. Вчера гулял по Питеру, и люди меня узнавали, из машин кричали: «Макс, мы с тобой! Макс, мы тебя не оставим!». Кто-то сигналил в знак приветствия прямо на ходу, кто-то останавливался, чтобы пожать руку. Мне желали удачи, успехов, счастья. Это трудно описать словами. Моя душа и сердце всегда будут в этом городе и в этой команде. Спасибо всем большое за поддержку.

- Скажите, ожидали, что этот неназванный человек так поступит?

- Честно? Думал, что мы хотя бы для начала познакомимся.

- Говорят, что вы были одним из лидеров в раздевалке СКА, могли влиять на тренерский штаб, на определение состава…

- Как это вообще возможно?! В наше время? И тем более при тех тренерах, с которыми я работал? Не представляю, чтобы кто-то мог подойти и навязать свое мнение Смиту. Да, со мной консультировались по некоторым вопросам. Но все они были бытовыми.

- Поясните, пожалуйста.

- Тренеры-иностранцы спрашивали о том, чего не знали. Когда лучше приехать в тот или иной город, как влияет на ребят смена часовых поясов, например, в Хабаровске, какую лучше разминку на выезде предложить хоккеистам. Консультировались сами, я никому ничего не навязывал.

- А как же знаменитый конфликт со Смитом?

- Я точно могу сказать, что у нас был конфликт не с Бэрри, а с Игорем Ларионовым. Мне кажется, Бэрри даже и не понял, что было сказано, ведь он не умеет читать по-русски. Ему просто «правильно» перевели — так, как хотели. И донесли до него то, что хотели донести. Было обидно.

- Кто из одноклубников в нынешней ситуации вас первым поддержал?

- Не скажу. Но почти все хоккеисты позвонили, не только из СКА. Максим Соколов постоянно был рядом, поддерживал и очень переживал. Кирилл Сафронов сегодня позвонил. До этого немного боялся, не хотел меня тревожить, так что сначала его агент позвонил. Потом Кирилл сам сообщение отправил, а сегодня позвонил, поддержал.