Почему Легков стал четвертым

Злой рок, дурная карма, вечная невезуха, проклятье четвертого места — первое, что лезло в голову после драматичной концовки мужского дуатлона на Играх-2010, когда Александр Легков в который уже раз в карьере остался в шаге от призового места. Однако потусторонние силы не при чем. Легков тактически проиграл гонку, в которой мог побеждать, — и сам это знает.

Дуатлон чем-то напомнил уличную драку, в которой каждый был сам за себя, и только шведы держались кучкой, прикрывая спины друг друга. В этой драке Легков повел себя по-мальчишески — бесхитростно полез с кулаками на противников и получил удары в челюсть от опытных мастеров айкидо и карате.

С Легковым случалось всякое. Он спотыкался за считанные метры до финиша, у него в самый ненужный момент ломалась палки. Перед Играми-2010 пролил себе на руки кипяток, во время этапа Кубка мира в Кэнморе простудился, во время индивидуальной гонки у него возникли проблемы с надкостницей. Но несмотря на все эти казусы, к дуатлону Легков был готов лучше других членов сборной России и точно не хуже, чем ее записные фавориты.

Я видел Легкова на одной из последних предолимпийских тренировок — он рвался в бой и был полон оптимизма, не напускного, а полностью оправданного. Я видел его после несложившейся гонки на 15 км. Всю дистанцию испытывая боль, он не вешал нос, потому что знал: впереди — дуатлон.

Тактическую ошибку, стоившую медали, россиянин допустил почти сразу после так называемого пит-стопа, с которого лидером, опередив чеха Лукаша Бауэра, ушел Йохан Олссон. Швед тут же стал наращивать отрыв, а его соотечественники Маркус Хеллнер и Андерс Содергрен дружно принялись сбивать темп преследователям.

- У Саши были силы, поэтому надо было атаковать, когда отрыв составлял секунд шесть-семь, - объяснил после гонки главный тренер российской сборной Юрий Чарковский.

Но рвануть вперед в одиночку Легков не рискнул. Он, по собственным словам, попытался договориться с идущим рядом лидером мирового сезона Бауэром, чтобы вместе устроить погоню за Олссоном, но чех просто не отреагировал, фактически отказавшись от борьбы. Из каких побуждений Бауэр так поступил, понять трудно, однако после гонки он сказал, что почетным седьмым местом остался доволен.

Так Легков оказался в драке один. Товарища, который мог бы помочь в бою, рядом не оказалось – Максим Вылегжанин попал в завал почти сразу после смены лыж, потом почувствовал мышечный дискомфорт на первом подъеме и от лидирующей группы отстал. Устроить двойную атаку на Олссона оказалось невозможно.

В этот момент тренеры кричали Легкову: «Не торопись, не вылезай!» Но он не послушался, не совладал с эмоциями — рванул за шведом, когда тот лидировал уже с преимуществом почти в полминуты, но далековато от финиша. До сих пор стоит в глазах момент, когда Легков сравнялся с Олссоном и почти опередил его, но из-за его спины тут же вылетели терпеливо ждавшие свой шанс Томас Ангерер и Хеллнер, оттеснив россиянина и выдохшегося Олссона («Думал, перед финишем упаду...» - скажет потом «бронзовый» швед). А решающие отрезки Легкову не удавались никогда.

- Наверное, я зря начал атаку так рано, - признал после гонки Легков. - Но по-другому уже не мог...

Давайте не будем жалеть Легкова, лить слезы и сетовать на судьбу-злодейку. Как для любого настоящего мужчины — а Легков именно такой — жалость для него оскорбительна. Он понимает, что упустил медаль, возможно, золотую, а потому извинился перед всей страной за четвертое место и ни слова не сказал в свое оправдание. Признать свои ошибки — это по-мужски. Получив удар этой треклятой одной секундой, он должен утереть с губ кровь, подняться на ноги и пойти. Впереди — эстафета.

И если он не сдастся, то нанесет противникам ответный удар. А иначе — зачем было все это?

Дмитрий Симонов, Уистлер