Обзор спортивной прессы за 21 апреля

Роман Шаронов рассказал про то, как он меняется с годами, Виктор Булатов поделился мнением о ситуации в "Спартаке", а адвокат Тагир Самакаев готов защищать Альбину Ахатову, Екатерину Юрьеву и Дмитрия Ярошенко. Об этом - в нашем традиционном обзоре свежей утренней прессы.

"Спорт-Экспресс"

Роман ШАРОНОВ: "Рубин" – моя судьба

Защитник казанского клуба рассуждает о судьбе, возрасте и везении.

- Если бы голове Романа Шаронова, которому в этом году исполнится 33, придать ноги того футболиста, которого пять лет назад стабильно вызывали в сборную, смог бы он провести в ее составе больше чем семь официальных игр?

- Сколько матчей провел бы в сборной, неизвестно, но определенно могу сказать, что о футболе я тогда многого не знал. Не знал, как правильно готовиться к играм, как восстанавливаться. На тридцать третьем году жизни знакомлюсь с новыми упражнениями и многому удивляюсь. Мне кажется, у нас тогда не было контакта с Европой, многое нам не было известно, а какая-то профессиональная информация, если и поступала, не была систематизирована. Не зря же Бердыев сам несколько раз ездил в Лондон, в "Арсенал" - смотрел, как там все устроено, учился.

- Со стороны кажется, что и в 32 года футболист Шаронов прогрессирует. А какие ощущения у вас?

- Так и есть. Я о футболе сегодня узнаю много нового и прибавляю. Раньше этого не было: к футболу относился непрофессионально. Формально профессиональным игроком я был, но по отношению к делу - только процентов на 50, наверное.

- Есть ли у этих перемен конкретная причина?

- Желание играть. Я в прошлом году попал в "Рубин" из первой лиги и сразу стал чемпионом страны. Поэтому, наверное, теперь еще сильнее хочется продлить жизнь на поле. Когда читаю, как люди говорят: "Я убил в себе футболиста", - сразу о себе думаю. Я футболиста в себе убивать буду с большим трудом. Футбол - это не только деньги, но и эмоции, жизнь команды - тренировки, сборы... Мне этого будет очень сильно не хватать.

- По паспорту вам 32 года. А на сколько сами себя чувствуете?

- Даже не на тридцать лет - помоложе.

- Когда вы поняли, что ваша судьба - "Рубин"?

- Когда уходил из команды. Менять клуб не хотел, но пришлось. Наверное, это к лучшему. Останься я тогда, было бы хуже. Не "Рубину" - мне. А так посмотрел со стороны и на себя, и на "Рубин", и на футбол. За три года, что играл не в Казани, в голове многое изменилось в лучшую сторону.

- Задумывались над тем, что такое судьба?

- Нет, никогда. Просто понял, что в футболе очень важно меняться, а возраст тут ни при чем.

- А когда сами изменились?

- В "Шиннике". Юран помог - он очень требовательный тренер, хотя и молодой. Ему самому еще многому предстоит научиться, но команде, игрокам он что-то давал, помогая расти, развиваться. У меня ведь в "Тереке" не получилось, и я поехал в Ярославль, где перед командой поставили задачу. Да, это первая лига, но я там изменился. Иначе бы, наверное, Бердыев меня в "Рубин" не вернул.

- Жена и дочка в вашей жизни появились в Казани. Вы чувствуете себя в этом городе своим?

- Да. Для меня здесь хорошая аура.

- Вы бы смогли остаться здесь жить, завершив карьеру футболиста?

- Не знаю... Пока я играю в "Рубине", мне в Казани хорошо. Близкие мне люди родились в этом городе.

- Жена и дочь на футбол приходят?

- Да, на второй тайм. Дочка, Маруся, любит на базу приезжать - бульон там с папой кушает и уже понимает, что к чему: что такое карантин, как называются команды премьер-лиги, что такое подготовка к игре, а что - восстановление... Очень сообразительный человечек.

- Вы чувствуете, что этот "Рубин" - самый сильный за то время, что мы его знаем?

- Подойдите ко мне с этим вопросом после завершения сезона. А пять туров - не тот отрезок, чтобы делать такие глобальные выводы. Вот прошлогодний "Рубин" - да, он реально был самой сильной командой из тех, в которых я играл.

- Можете назвать хотя бы одну черту нынешней команды, которая вас безусловно радует?

- Профессионализм. И еще сплоченность, для подкрепления которой не нужны никакие особые слова. Она просто есть - и это здорово.

Виктор БУЛАТОВ: Лаудруп и "Спартак" существовали по отдельности

Экс-полузащитник "Спартака" оценивает итоги пятого тура чемпионата России.

- Темой минувшей футбольной недели стали перемены в "Спартаке". Увольнение Лаудрупа вас удивило?

- Признаюсь, не очень. Еще на сборах в Турции, где в составе слушателей ВШТ мы наблюдали за тренировками спартаковцев, возникало ощущение, что главный тренер и его подопечные воспринимают футбол по-разному. В работе не ощущалось синхронности, не было единства мысли. То, что всегда присутствовало в занятиях под руководством Романцева. Уже потом я следил за тем, как играет "Спартак", и частенько ловил себя на мысли, что Лаудруп и команда как бы существуют по отдельности. Так что отставка выглядела вполне естественной.

- Как и появление на месте датчанина Карпина?

- А другого варианта просто не было. Возвращать Ледяхова, как это было после увольнения Черчесова, высокое начальство, видимо, не захотело. Вот и получилось, что на данный момент единственным, кто мог встать у руля команды, оказался Карпин. У него хорошее имя и большой авторитет в футболе. Он спартаковец "от и до". А то, что пока не имеет тренерского образования и опыта, так это дело наживное.

- Какие-то перемены в "Спартаке" во встрече с "Тереком" подметили?

- Порадовала спартаковская атака, в которой появились нестандартные, неожиданные для соперника ходы. Явно оправдал себя ход с переводом назад Алекса, который очень хорошо взаимодействовал с Кариокой в центральной зоне. Они, собственно, и держали в руках все игровые нити. Прежде в "Спартаке" подобные функции выполняли Пятницкий, Цымбаларь, Титов. Словом в действиях команды Карпина прогресс обозначился. Но с выводами о том, что все теперь переменится в лучшую сторону, торопиться не стоит.

- Неожиданность тура?

- 0:3 "Динамо" в Казани. Причем счет по игре. А мог бы быть еще крупнее. Конечно, поражение можно списать на отсутствие в составе бронзовых призеров Фернандеса и Кержакова. Но все равно этим сложно объяснить их многочисленные ошибки в обороне и большой технический брак. Неважно выглядели москвичи и физически. Возможно, не успели восстановиться после кубкового матча со "Спартаком". Но ведь их недавний соперник по четвертьфиналу во встрече с "Тереком" выглядел свежим и быстрым.

- Лидерство "Рубина" закономерно?

- Более чем. Последними двумя встречами, с "Тереком" и "Динамо", казанцы еще раз подтвердили, что их прошлогоднее чемпионство не случайно. Они прекрасно готовы функционально, все девяносто минут проводят в высоком темпе, при необходимости удачно прессингуют. А пятерка хавбеков - Семак, Сибайя, Домингес, Гекдениз и Рязанцев - способна навязать свою игру любому сопернику.

- Самый яркий матч тура?

- "Локомотив" - "Зенит". Масса моментов, красавцы голы, скорости, напряжение до последних минут! Что еще нужно болельщику? Если "Локомотив" пока выглядит на прежнем уровне, то "Зенит" уже в полном порядке. И если бы не плохое поле в Черкизове, питерцы наверняка сыграли бы еще ярче.

- Тоска тура?

- Пожалуй, встреча в Химках. Не спасают ее даже три забитых армейцами мяча. Слишком уж все предсказуемо. А смотреть, как заведомо сильный расправляется со слабым, наверное, доставляет удовольствие лишь поклонникам ЦСКА, которых я с победой и поздравляю.

- Неужели так ничего этот матч в памяти и не оставил?

- Почему же. Два момента в нем все-таки выделю. Блистательную игру Красича, которого рискну назвать лучшим в туре. И его второй гол в ворота Бородина - на мой взгляд, самый красивый в туре.

- Сенсация тура?

- Перебор легионеров в составе "Зенита". Самое интересное в этой истории то, кого определят в ней крайним. Может, теперь в штатное расписание клубов введут должность смотрящего за тем, чтобы не было перебора иностранцев на поле.

- Огорчение тура?

- То, что в Ростове ушел с поля без гола Коллер. Нравится мне очень этот форвард. Но еще не вечер - забьет свои мячи.

"Советский спорт"

Тагир САМАКАЕВ: Верю моим подзащитным!

Адвокат Юрьевой, Ахатовой и Ярошенко оценил шансы на успех судебного разбирательства.

— Кто попросил вас защищать Юрьеву, Ахатову и Ярошенко - сами спортсмены?

- Я помогал им по вопросам, связанным с рекламой, которую они носили на своей форме. Если помните, был скандал с международной федерацией, они выясняли отношения. Решали, почему биатлонист не получает деньги за размещение рекламы. Когда начался скандал, ребята позвонили и попросили о защите. Спросили, мол, Тагир, подскажите, что в этой ситуации делать. Я им давал советы по телефону, пока ребята находились в Корее. Когда они приехали в Москву, мы с ними встретились. Пообщались. И до сих пор пытаемся разобраться в ситуации. По всем моментам. Имело ли место допинговое нарушение. Было ли некое запрещенное вещество. И, если было, каким образом попало в организм. Там широкий круг вопросов, которые надо исследовать.

- Альбина Ахатова в прямом эфире, глядя в глаза миллионам телезрителей, заявила: «Я не принимала допинг!». В личных встречах Юрьева, Ярошенко и Матвеева говорили вам то же самое?

- Возможно, кто-то посчитает, что нижесказанное - лукавство с моей стороны. Но, если человек утверждает такое, значит, у него есть на это веские причины. Если он искренне полагает, что невиновен, – это его позиция. И какие основания у меня ему не верить? Я знаю, многие относятся к этому со скепсисом: мол, спортсмены все знают на самом деле. Они такие-сякие – пробу ставить негде, жулики… Но подобное отношение оскорбительно.

- Но если материалы, пришедшие в СБР, подтвердят – прямо или косвенно – вину спортсменов, вы задумаетесь о продолжении работы с ними?

- Право на защиту – одно из достижений демократии. Можно защищаться самому, можно обратиться к профессионалу. Когда обращаются ко мне, моя задача – ему помогать, дабы не допустить ошибок в его позиции защиты. Есть масса регламентирующих моментов по поведению спортсменов…

- В чем особенности спортивного, в частности, антидопингового законодательства?

- Жесткость. Она имеет место. Элемент презумпции виновности ограничивает возможности защиты. Если есть допинг, его надо искоренять – с этим утверждением не поспоришь.

- Презумпция виновности в спорте сразу объявляет спортсмена негодяем, наглотавшимся стимуляторов и теперь строящим из себя невинную овечку. То есть атлету изначально предстоит оправдываться, привлекая в помощь адвоката?

- Нарушения начинаются с того момента, когда запрещенное вещество обнаружено в организме спортсмена. А уже затем возникает необходимость либо опровергать наличие этого вещества, либо доказывать и разъяснять свою позицию в той части, каким образом нехорошее вещество могло попасть в организм спортсмена. Опыт моей работы подсказывает: чаще всего спортсмен в возникшей ситуации напрямую не виноват.

- Если по материалам, присланным из IBU, начнет проявляться вина не только и не столько спортсменов и врачей, сколько главных тренеров и первых лиц федерации, - как вы поступите? Начнете выгораживать боссов?

- Я буду представлять интересы спортсменов до той степени, покуда им самим это не начнет вредить. Может, атлеты посчитают, что возможны иные способы защиты. Я обязан показать все подводные камни. Я им все расскажу, и они вправе будут сами принимать решение. Мои подзащитные – люди адекватные.

- Спортсмены лично обязаны присутствовать в суде в Лозанне?

- Я считаю, что да. Мы должны демонстрировать открытость, а не имитировать некие закулисные игры. Присутствие в суде важно, чтобы не было впечатления: нагадили – и в кусты. Это страусиная позиция. Спортсмены должны постоянно чувствовать пульс процесса и предлагать свои решения. Только так можно убедить кого-нибудь в чем-нибудь.

- Заявления президента Международного союза биатлонистов Бессеберга, в том числе и прозвучавшие в марте утверждения, что русская троица употребляла эритропоэтин, окажут влияние на общественное мнение и, соответственно, на мнение судей?

- Наверное, у Бессеберга были очень убедительные аргументы, чтобы говорить подобное. Но меня это не смущает. Поскольку, когда говорят, что спортсмен виновен, вину еще только предстоит доказать. Ведь может выясниться, что некие сторонние обстоятельства привели к тому, что озвученный препарат оказался в организме спортсмена. Мы внимательно смотрим, оцениваем, анализируем.

- Документы на английском языке вы читаете свободно?

- Скорее нет, чем да. Необходимость в переводчике в Лозанне будет. Причем для спортсменов в первую очередь. В данной ситуации не вижу ничего страшного: мне же удалось донести достойно свою позицию в упоминавшемся деле Кабаевой.